Уже на следующий день эту громкую во всех отношениях речь напечатали все германские газеты, прокомментировав своими редакционными материалами и тем самым доведя это произведение пропагандистского искусства до совершенства. Ну что поделать — не один кайзер жаждал новых колоний, были и другие деятели, думающие, что мышеловка с сыром гораздо лучше мышеловки без оного. И если до этого момента у кого-то были хоть какие-то сомнения, то теперь все в Европе пришли к убеждению, что главной целью императора Михаила (со слов кайзера Вильгельма) является война с Британской империей, с последующим ее разгромом и раздиранием на части. На самом деле ничего подобного между двумя монархами не обговаривалось, и у кайзера Вильгельма не было никакого права совершать подобные демарши; однако пук в лужу экспромтом получился знатный. И круги, во все стороны расходящиеся от пузырей, и ядреный запах вчерашних несвежих сосисок с кислой капустой удались на славу. И обижаться на кайзера Вильгельма за эту неожиданную выходку было бессмысленно. Такой уж он был человек.
Но в Лондоне этого германского казарменного юмора не поняли, а потому встревожились и забегали как муравьи перед дождем. При этом больше всего суетились отнюдь не профессионалы из Адмиралтейства — те как раз понимали, что войны не начинаются с громких речей, и что если нет признаков мобилизации континентальных армий и флотов, то надо сидеть на попе ровно, пить свои пятичасовой чай и внимательно наблюдать за ситуацией. Если такие выступления повторятся, то войну следует ожидать в среднесрочной перспективе, а если это повторение будет сопровождаться непосредственной мобилизацией флотов и армий, то военная гроза грянет совсем скоро. Но пока такой подготовки нет и в помине, а значит, беспокоиться не о чем. Не война это, а лишь учебный поход, очередная проверка боеготовности, которую император Михаил устроил только что принятым в казну трем единицам своего флота (транспорты снабжения, даже вооруженные и несущие Андреевский флаг, не считаются).
Шум подняли разного рода журналисты и общественно-политические деятели, депутаты парламента и те, кого в двадцать первом веке называют политологами — одним словом, властители умов, не имеющие мозгов в собственных головах. Им, пережившим панику девятьсот четвертого года и основательно испачкавшим при этом свои панталоны, казалось странным, отчего правительство ведет себя столь флегматично и не приказывает мобилизовать и выдвинуть к Датским проливам весь наличный Флот Канала — ведь русские и боши проводят на Балтике совместные морские маневры, а это само по себе уже «ужас, ужас, ужас».