— А турки и австрийцы, — быстро спросил у меня Георгий, — у них тоже есть своя доля?
— Есть, — подтвердил я, — но только у нас не все пироги сладкие, есть и те, что горчат. Однажды они взяли чужое — и теперь будут наказаны. Впрочем, таких разговоров не ведут на ходу, тем более мы уже приехали. Если хочешь, мы еще раз встретимся сегодня вечером и подробно поговорим обо всем, что тебя заинтересует. Только, чур, никому об этом разговоре не рассказывать, потому что через это могут произойти весьма большие несчастья. Договорились?
— Договорились, господин Бесоев, — твердо ответил Георгий, — я все понимаю и никому не скажу о нашем разговоре, чай, не маленький. Или мне лучше звать вас Темным Ангелом?
— Не надо, — ответил я, — когда мы на людях, обращайся ко мне как положено по протоколу, а когда мы вдвоем, то зови меня просто Николаем.
— Хорошо, Николай, я понял, — сказал Георгий и бросил внимательный взгляд на своего друга-наставника, который явно все слышал, но делал вид, будто его тут вообще нет. Именно поэтому я решил поговорить с королевичем наедине. Моя принадлежность к пришельцам из другого мира и так уже секрет Полишинеля, общую концепцию более-менее справедливого раздела Балкан император также не скрывает, но вот разговоры с будущим союзником и его вербовку все же лучше вести с глазу на глаз.
16 апреля 1908 года. Полдень. Болгария, София, Российская дипломатическая миссия.
Наследный принц Сербии королевич Георгий Карагеоргиевич.
Этот бурный день я запомню на всю жизнь… Еще бы — ведь он не просто стал поворотным моментом в моей судьбе, но и, возможно, положит начало будущей сербско-болгарской дружбе.
Едва мы прибыли в русское представительство и слуги выгрузили наш багаж, подполковник Бесоев вдруг сообщил, что мне предстоит какая-то пресс-конференция. Когда я не понял и попросил уточнить, что это значит, он невозмутимо пояснил, что это встреча с корреспондентами болгарских газет. Они будут задавать мне вопросы, а я должен буду им отвечать. Тогда я пожелал узнать, насколько нужна эта неприятная процедура и нельзя ли от нее отказаться. Очень не люблю разговаривать с этой пишущей братией. Что бы ты ни сказал, они все обязательно переврут.
— Увы, нет, отказаться никак нельзя, — покачал головой мой новый знакомый, — теперь ты, Георгий, не прежний маленький мальчик, который может прятаться за широкую спину отца от всяких невзгод; теперь ты — взрослый мужчина и государственный муж. А для государственного мужа общение с шакалами пера есть прямая насущная необходимость. Ведь сейчас ты представитель своего отца и своей страны, и именно из твоих уст Болгария и мир должны узнать о новой позиции Сербии. Без такой информационной подготовки не будет никакого братского союза славянских государств. Слишком много непонимания, лжи и лицемерия лежит между вами, а в Македонии сербы и болгары до сих пор продолжают проливать братскую кровь. Если бы они только убивали друг друга, это было бы полбеды, но от этой необъявленной войны страдает и мирное население. Вот о том, что ты думаешь по поводу таких двухсторонних сербско-болгарских отношений, тебе и предстоит рассказать.