– Неплохо для несчастного маленького ангелочка, – смеется Коннор.
По его поведению Риса понимает, что мальчику ничего не известно о том, что Лев был одним из террористов, но не посмел взорвать себя. Она решает ничего ему не рассказывать. К тому же об этом трубят по всем телеканалам; он и сам скоро все узнает.
Коннор вспоминает, как лежал в коме, и хвастается новыми документами. Риса рассказывает о том, что после взрыва поймали всего пару беглецов – остальные, взломав ворота лагеря, разбежались кто куда. Во время разговора она все время поглядывает на повязку, поддерживающую руку Коннора. Пальцы, торчащие из нее, принадлежат явно не ему. Она понимает, как такое могло произойти, и сам Коннор определенно об этом знает.
– Так что говорят врачи? – спрашивает Коннор. – В смысле про твое здоровье. Все будет хорошо, правда?
Риса задумывается. Она не знает, стоит ли говорить ему всю правду сразу, но потом решает, что ходить вокруг да около смысла нет.
– Врачи сказали, что я останусь парализованной. Ниже пояса.
Коннор ожидает продолжения, но Рисе больше нечего рассказать.
– Ну… так все не так уж плохо, правда? Это же можно исправить, вроде бы сейчас это не проблема.
– Да, – соглашается Риса. – Если взять фрагмент позвоночника донора и вставить его вместо моих изуродованных позвонков. Но я не хочу использовать часть тела донора, поэтому отказалась от операции.
Коннор недоверчиво смотрит на нее, потом указывает на висящую на перевязи руку.
– Ты бы поступил точно так же, если бы был в сознании. У тебя не было выбора. А у меня выбор был, и я его сделала.
– Господи, это же ужасно, Риса.
– Не нужно меня жалеть! – восклицает девушка, готовая терпеть от Коннора все что угодно, кроме жалости. – Зато теперь меня нельзя отдать на разборку – существует закон, запрещающий это. Но если бы я согласилась на операцию, меня бы отдали туда, как только я бы поправилась. Так я, по крайней мере, остаюсь сама собой. Получается, не мне одной удалось одолеть систему! – добавляет она с победной улыбкой.
Коннор улыбается ей и расправляет забинтованные плечи. При этом рука его на несколько сантиметров вылезает из повязки, и в поле зрения Рисы появляется злосчастная татуировка. Поняв свою оплошность, Коннор пытается скрыть ее, но, увы, слишком поздно – Риса успела ее заметить. Теперь она все знает. Изумленная Риса пытается взглянуть Коннору в глаза, но он, вне себя от стыда, отворачивается.
– Коннор?..
– Клянусь, – говорит он, – я никогда не дотронусь до тебя этой рукой.
Риса понимает, что в их отношениях наступил критический момент. Именно эта рука держала ее за горло, прижимая к стене туалета.