«Ореховские» круче «Сицилийских». История московских организованных преступных сообществ (Котляр) - страница 86

Если тезис не срабатывал, ловкий стряпчий находил иной путь — подкуп. Очень удобно держать на голодном пайке криминальную милицию и прокуратуру. Всегда можно «договориться». В результате бандитские вожаки легко выходили со спокойной душой и кривой ухмылочкой из подобных переплетов. Ну, а гонорар никакого значения тут не имеет, он всегда на высоте, если оправдан.

Игорь Банин

Юрий Федулов (Шарпей)

Дмитрий Значковский

Юрий Лукьянчиков

Сергей Симонов (Пельмень)

Игорь Смирнов (Шульц)

Василий Царьков

Когда группировку разгромили, не стало ресторанных застолий для консультаций по преступным заготовкам, легких и бешеных денег, которые привыкли даже не считать. «Адвокаты» сникли, о чем-то шептались с подследственными, чего-то им приносили и, похоже, теперь побаивались, как бы прокурорская воронка не засосала их самих.

Понятие «бандитский адвокат» совсем не означает, что весь цех правовой защиты таков. Есть вполне нормальные люди, они понимают свой долг оказания помощи попавшему в беду человеку, как это делают врачи. Такие адвокаты сотрудничают со следствием, ищут нормальные правовые каналы помощи и даже приносят пользу следователям. Это люди с профессиональной честью, очень хорошо владеющие правовой механикой. Но они никогда не пойдут на сговор с совестью, несмотря на тяжелый и далеко не высокооплачиваемый труд.

Так получилось с первым адвокатом Солоника. Его наняли в обычной консультации, и он честно выполнял наказ адвоката, пока не понял, что задуман побег и его хотят использовать как удобную лазейку в подготовке авантюры. Он расторг договор о защите и был жестоко избит бандитами.

В курганскую, ореховскую, медведковскую команды вступить было непросто, а выйти оттуда нельзя!

Правило «вход — рубль, выход — два» не срабатывало. Никто не говорил, что «теперь ты вступаешь в организацию», как когда-то вступали в комсомол.

Человеку поручали всякую мелочевку, скажем, проехать по адресам и собрать деньги. Простое дело. Вся страна так и живет, деньги собирает. Потом, спустя время, наступали дни проверок. Требовали убить близких друзей и родственников. Запрещали общаться с кем бы то ни было. Давали ключи от квартиры и приказывали находиться там до вызова: нужен будешь — позовут.

Если кто-то опаздывал на сбор по любой самой безобидной причине — смертный приговор. Выезжали коллективно на казни и не знали, кого будут казнить, тебя самого или соседа по машине. Копали могилы и закапывали товарищей по несчастной судьбе. В кабаки ходить запрещалось. Проститутки только по особому назначению. Никакой лирики и мечтаний о любимых. Иногда на стрелках удавалось перекинуться тайком парой слов с ребятами из бауманской или люберецкой организаций, после чего приходила зеленая тоска.