— Жена назвала, — отнимая руки, произнес Виктор и отвернулся. — Анюта, я не разобрался — люблю ли тебя, или пытаюсь воскресить в тебе Галю. Вот и не хочу своим болезненным чувством мучать тебя… Понимаешь?
— Не очень, — всматриваясь в его лицо, произнесла она. — У тебя все так сложно… Но может, стоит попробовать начать все с начала?
— Нет. Я себя не прощу, если исковеркаю твою душу. И потом, мне уже сорок три, а тебе — двадцать. Зачем тебе старый хрыч, вроде меня?
— Возраст — ерунда! — весело ответила Аня. — Главное, что мы любим…
— Нет, — оборвал Виктор. — Не надо строить ложных надежд.
— Зачем тогда позвал меня сюда? — на Анином лице отразилась сосредоточенность.
— Хотел объясниться… Увидел тебя в парке с этим чудовищем и не смог промолчать… — Виктор пожал плечами. — А теперь и сам не знаю — зачем…
— Витя, — горячо зашептала Аня. — Забудь про опасения, возраст и прочую ботву. Я тебя люблю, слышишь?! Люблю! И мне все равно что и как, главное, чтобы ты был рядом!
— Анюта… — попытался остановить он, но она продолжила, прижав к его губам ладонь:
— Не надо умных слов, не надо оправданий. Ты захотел увидеть меня, и в этом нет ничего плохого, захочешь обнять — я буду только рада. Но не надо после слова «люблю» гнать прочь!
— Никто не гонит… Просто я не могу дать тебе больше, чем имею сам — а это слишком мало, поверь.
Аня встала из-за стола, покачивая головой из стороны в сторону.
— Нет, Витя. Так не пойдет. И я не хочу больше слушать, как ты одной рукой меня ласкаешь, а другой — втыкаешь нож в сердце. Я понимаю, трудно вылезти на свет Божий из раковины, в которой законопатился много лет назад. Но если ты не вылезешь и не разберешься в себе — мне будет плохо. И неважно, с кем я попытаюсь забыться: с бандитом, олигархом, водкой или наркотиками. Ничего не требую, но буду ждать. Пока дышу.
Виктор не успел ничего ответить, Аня спешно направилась к выходу. Он рванулся следом, но на пути встал один из официантов:
— Не забудьте оплатить счет, — деликатно напомнил он.
Пришлось потратить время на поход к стойке и оплату заказа. Когда же Виктор вынырнул из прохлады кафе, Аня уже растворилась в массе пешеходов, бороздивших вечерние улицы. Он застыл у дверей, тщетно высматривая ее силуэт, а потом побрел домой, мысленно ругая себя. На горизонте возник призрак настоящей любви, а Виктор то мчится за ней, то бежит прочь. У витрины обувного магазина остановился, повернулся к рядам ботинок и туфлей, виновато улыбнулся и произнес собственному отражению:
— Что же вы все-таки хотите, Виктор Андреевич?