— Спасибо, тётя Эри, — Маро бросилась обнимать маму, впервые за разговор, показав открытые эмоции. Я заметил слёзы на щёках. — Откуда у вас такие деньги?
— Скажем так, — я усмехнулся, впервые после нового знакомства с родными, подавая в разговоре голос. Жаль, что у нас осталось так мало времени на общение. — Я изрядно обиделся на Монстров за отца. Взял с них плату шкурами.
Я с интересом и волнением осматривал приближающуюся границу Нулевого круга и Первого пояса. Выглядит не так, как в рассказах, вернее, не так, как я воображал себе, слушая их.
Стражи формации. Знакомые камни. Такие же высотой в четыре роста мужчины окружали то место, где я убил Паурита. Здесь они раза в четыре больше и выше, почти скалы. Вершины не сколоты, их грани ровные, а поверхность блестит, отражая жаркие лучи солнца с нашей стороны. Они похожи на наконечники копий, что торчат из земли, устремляясь в небо. Предупреждают от попытки сделать лишний шаг. Значит, именно они держат границу, а там, вокруг тех развалин, похожие тоже защищали жителей, но не справились. А вот эти, вдали от основного удара, выдержали и остановили ярость упавшего солнца. Разделили мир Древних на до и после. До — они ограждали цветущие земли вокруг столицы. После — отделили уцелевших от золы и пепла Нулевого круга.
Граница. Песок, в который последние полдня пути превратилась серая земля Пустоши, резко обрывался, упираясь в марево полотнищ формации между камней-скал. За ней буйствовала, другого слова у меня не нашлось, зелень. Это были не привычные мне скупые на листья невысокие деревья, а вовсе что-то непривычное. Они росли ввысь, стремясь догнать камни формации и превзойти их, расталкивали ветвями соседей, нависали над более мелкими сородичами, словно пытаясь задавить их. Густая трава жалась у самой границы песка, не решаясь двинуться под эти гигантские кроны. Там им просто не досталось бы солнца. Отсюда с нашей стороны, залитой светом и жаром, в полумраке леса едва угадывались тёмные фигуры встречающих, стоящих на толстом слое прелой листвы, что устилала дорогу, которая продолжалась и по земле Первого пояса.
— Леград.
Я отвлёкся от разглядывания людей в серой одежде и огромных животных, что стали появляться на той стороне. Возле единственного оставшегося в нашей семье фургона перебирал лапами ящер Тортуса.
— Уважаемый, — я склонил голову и поприветствовал его, как возвышающегося.
— Леград, — Воин смотрел мне прямо в глаза, сложив руки перед собой и управляя Зверем коленями. — Я остался изрядно должен тебе.
— Моя месть стоила того, уважаемый, — я не согласился.