Тяжелая служба в Сыскной полиции требует и отдыха, пусть небольшого, поэтому среди приказов по Санкт-Петербургскому градоначальству и полиции есть и сведения об отпусках Ивана Дмитриевича: с 4 июля 1880 года он провел шесть дней в г. Ладога, а осенью решил отдохнуть подольше, 28 дней, в С.-Петербургской, Московской и Новгородской губерниях. На время отпусков обязанности начальника исполнял его помощник, коллежский советник Василий Андрианович Иванов.
Прибыв из отпуска, Путилин по-прежнему успешно руководил Сыскной полицией, и очередной приказ по Санкт-Петербургскому градоначальству и полиции от 30 октября 1880 года № 303 отметил успех Ивана Дмитриевича и его сотрудников: «Благодарность: 8 Сего Октября, в доме № 21 по Шлиссельбургскому тракту, в собственной квартире, был найден убитым столяр Яков Прохоров Патрашков, причем разграблено и его имущество. Подозрение в этом преступлении пало на неизвестного молодого человека, ночевавшего в эту ночь в квартире убитого.
По распоряжению Управляющего Сыскною Полициею, Действительного Статского Советника Путилина были приняты самые энергические меры к розысканию виновных, и с этою целью, вследствие добытых путем розыска указаний, командированы в г. Углич: Чиновник Сыскной Полиции, Коллежский Секретарь Молодовский и Полицейский надзиратель Ещенков, где они розыскали и задержали обвиняемого в означенном убийстве.
Предписывая такой блестящий успех в обнаружении и задержании обвиняемого распорядительности и энергии названных чиновников Сыскной Полиции, я вменяю себе в приятную обязанность выразить мою признательность Действительному Статскому Советнику Путилину, по указанию коего производились розыски, и вместе с тем объявляю благодарность Г.г. Молодовскому и Ещенковуи назначаю в награду: Молодовскому — 100 руб. и Ещенкову — 50 рублей. (Отд. Инсп.)
Подписал:
И. д. С.-Петербургского Градоначальника,
Полковник Федоров»[83].
Весна 1881 года выдалась для ведомства очень тяжелой: 1 марта террористам после нескольких попыток удалось привести в исполнение свой преступный замысел, и при проезде по набережной Екатерининского канала от взрыва бомбы погиб император Александр II.
После случившегося, наверное, многие сожалели, что рядом с государем не оказалось такого опытного полицейского, каким был Трепов, который сделал бы все возможное, чтобы спасти царя. Обратимся еще раз к воспоминаниям Фомы Фердинандовича Дубисса-Крачака, высказывающим весьма интересное суждение о трагедии 1 марта: «…Ф. Ф. Трепов счел бы за оскорбление, за наказание для себя, если бы помимо его сопровождение государя в поездках по городу было поручено кому-либо другому, а не лично ему. И, конечно, Трепов не дозволил бы государю осматривать раненого казака, а если уже это и было непременным желанием царя, то сумел бы охранить монарха от вторичного покушения, ибо для прозорливого полицианта, каким был Трепов, не было бы ни малейшего сомнения в том, что неудача первой бомбы не есть еще окончание покушения. И эта охрана была так проста и так возможна, даже непреложна, ибо в момент разрыва первого снаряда из Михайловского манежа возвращалось Константиновское училище юнкеров, участвовавших в зловещем для государя параде в этот день, и стоило только оцепить юнкерами то место, где началась катастрофа, и жизнь государя была бы спасена…»