Бьорн не отводил задумчивого взгляда от распахнутой хлебницы и слегка раскачивался на пятках:
— Подожди дядя, что-то не то! Куда бы он их дел? Съел, что ли? Так в него не влезет. Тридцать буханок. Он проглот, конечно, но не настолько же.
— А вот сейчас и спросим — Шмяк встряхнул Курти — я уже устал тебя спрашивать, но сам пойми гаденыш — ты попался! Все! Тебя застукали! Понадеялся, что мы не заметим?! Говори, а то хуже будет!!! — Он широко размахнулся.
Курти понял, что сейчас будет такой удар, что, возможно, убьет его. Сказать больше было нечего, он зажмурился.
— Дядя, а что, если он их продал?
Курти открыл глаза. Удара не было. Пока.
Шмяк нахмурил лоб, обернулся и переспросил:
— Продал? Кому?
Бьорн, так же раскачиваясь, продолжил:
— Что сложного? Желающих купит хлеб по дешевке много. Он и продал за меньшую цену. Подельники с черного хода, наверняка, уже ждали.
Бьорн говорил спокойно и уверено. Но, что за чушь? Даже если предположить такой бред, то откуда Курти было знать, что именно сегодня никто не будет наблюдать за разгрузкой? Когда бы он успел кого-то позвать?
Как будто услышав его мысли, Бьорн добавил:
— Да, и кстати. Он сегодня утром хвастался, что умеет считать. Я еще удивился — с чего бы вдруг он об этом заговорил?
Вот сука!!!
Шмяк нахмурил лоб. Затем зашагал в сторону зала, таща Курти за собой.
— Он что-то прячет в углу за мусорным баком. Несколько раз видел. Я думал, может жратву нычет, но сейчас посмотрим.
Тащить Курти за собой ему надоело, и он толкнул его в зал. Курти упал, еще толком не осознавая, куда именно они направляются. В голове самым натуральным образом звенело, мир вокруг кружился в безрадостном танце, а в глазах разбегались радужные круги.
Шмяк опять его поднял и толкнул к стойке. Курти пробежал три шага, опять ударился, уже о стойку. Шмяк откинул прилавок, шагнул к бочке и легко, рывком отодвинул ее.
— Тряпка какая-то… — он развернул полотенце и ахнул. Пару секунд он потрясенно молчал, замерев с открытым ртом, затем выдал такую тираду, что будь здесь хоть один из обычных клиентов — китобой ли, грузчик ли, срочно бы кинулись обратно в порт, топиться от зависти.
— Что там дядя? — Бьорн остался по эту сторону прилавка, и оперившись о него, вытягивал шею.
Шмяк достал флорин и поднес его к своему картофельному носу, будто желая убедится, что монета настоящая.
— Это что? Золото?! — потрясенно спросил он.
Перевел взгляд с монеты на пытающегося подняться Курти. По глазам можно было определить, что в его голове идет некий мыслительный процесс, но вот последующий вывод был для Курти неблагоприятным.