— А ну встать! — схватился за меч Берегонд. — Люди! Сомкнуть ряды! Пусть мы сегодня умрем, но защитим свою честь и не отступим...
Игрока перебил звериный яростный рев ологов, по приказу Глашатая рванувших в бой.
Берегонд обернулся и увидел, что никого его речь не воодушевила. Обезумевшие от страха гондорцы бросились бежать назад, но он уже понял, что быстрые ологи настигнут их прежде, чем они вернутся к не менее опасному месту — мосту в Минас Моргул. Отступать некуда.
Игрок горько усмехнулся и, взявшись за меч, вместе с растерявшимся Родаленом принял свой последний бой на ближайшие дни...
Кроме Деймела за тот день не было ни одного уцелевшего. Игроки впоследствии возродились в Осгилиате, а эльф, пойдя тропами до Роковой Горы, затем через Черные Врата и Мертвые Топи, вернулся лишь через несколько дней. За всю игру эльф не умирал еще ни разу, и не собирался этого делать...
***
Чуть позже, в Минас Моргуле.
В честь победы Саурон закатил пир — ологи, разумеется, пировали трупами гондорцев, чем резко решилась проблема с пропитанием на ближайшее время.
Оба мордорца были вне себя от вкуса грамотной победы.
— Не зря мы их столько собирали, одевали, а?! — озорно спросил Саурон, попивая арак.
— Это точно! — сказал пьянющий Глашатай. — Никакие орки не сравнятся с такой ордой!!!
— Вот что значит вести в бой хорошо обученную армию, — заключил Темный Властелин. — Мордор и Дол Гулдур наши... Теперь настало время Гондора!
— Повелитель? Когда выступаем?
— Скоро, Глашатай... Нельзя дать им время подготовиться и заручиться помощью союзников!
— Какие союзники, Саурон? Гондор не имеет ни одного друга, к тому же, другие фракции заметно отстали от темпов его развития...
— Это меня и тревожит. Гондор всего за несколько недель превратился из подобия Рохана в настоящее королевство, даже без вмешательства игроков. Это странно... Необходимо его стереть с лица Средиземья... И захватить в первую очередь! Сейчас решается наша судьба, Глашатай. Нам нельзя проиграть... Нельзя потерять армию или большую ее часть. Больше такой силы, как сейчас, мы уже никогда не получим.
Глашатай кивнул и ударил по груди стальной перчаткой, отдавая главарю честь, но спросил напоследок:
— Простите мой вопрос, но не могу удержаться. Почему вам так важна эта власть, эта... Война, в каком-то смысле, за Средиземье? Что же все-таки она дает вам?
Саурон усмехнулся и ответил, откинувшись на спинку трона и положив ногу на ногу:
— То, чего я не могу получить в реале. Осознание, что я - истинное Зло!