Рост — сто тридцать сантиметров. Вес — не наберётся и тридцати килограмм. Господин Хизель щедро присудил мне девять лет. Другой не дал бы и восьми.
Подполковник отвернулся, задумавшись о чём-то своём. Возможно, вспомнил своих детей. Они у него были? Пока думал, молча указал на стул, что стоял напротив стола. Деревянный стул. Я подошла к нему и остановилась в нерешительности, уставившись на отполированную поверхность. Мы — дети из госпиталя — так отощали, что нам было больно сидеть на жёстком.
Поэтому я посадила Ранди, после чего залезла к нему на колени. Подполковник, вероятно, растолковал это на свой лад. Что таким образом мы поделили один единственный предложенный стул.
— Значит, ты уже совсем взрослая, — продолжил хозяин Рачи на этот раз с абсолютной серьёзностью. — Выходит, и говорить мы с тобой будем по-взрослому.
Ранди пытался «читать» его мимику, взгляд, жесты. Я чувствовала, как он напряжён, готовый в любую секунду перейти к обороне, от обороны — к атаке.
— Вы устроили страшный бардак в госпитале. Не важно, кто был зачинщиком. Важно, что вы оказали сопротивление представителям порядка. — Полумёртвые дети оказали сопротивление вооружённым мужчинам? Это просто смешно. — Также важно, что они мертвы, а вы теперь сидите здесь. Дваждырождённая, которую укрывали санитарки, и неприкасаемый в краденой форме. И это видели все. Понимаешь?
— Кажется, да.
Он пытался зайти к нам со стороны, с которой заходить не стоило. Он начал разговор с угроз.
— Ну чего ты на меня так уставился? — проворчал Хизель, обращаясь к Ранди.
Не дождавшись ответа, он резко выдвинул верхний ящик стола. Оружие, подумала я. Но нет, подполковник достал футляр, в котором возлежали на чёрном бархате сигары. Трофей или подарок. Срезав шапочку, Хизель ещё долго вдыхал одуряющий, сладковато-пряный запах, который доходил и до нас.
— Говоря откровенно… — прошептал комендант, проведя сигарой под носом. — Я уже сталкивался с тайнотворцами. Но у вас в стране всё, абсолютно всё по-другому. Первый раз в жизни вижу такого… маленького. Карманного, ха-ха. Совсем не похож… Но ошибки тут, конечно, быть не может. Только не после того, что я увидел.
— А что вы увидели?
— Что его пули боятся. Их всех пули боятся, ха-ха. Как-то раз… — Он курил маленькими затяжками, смакуя и блаженно улыбаясь чему-то своему. Сигарам. Собственной находке. — Однажды я видел, как одного из них пытали. Пытали страшно, даже мне стало не по себе, а он и не поморщился… Только повторял что-то… Какое-то одно слово. Мне было… лет тридцать. Капитан. Я считал себя взрослым, всё на свете повидавшим. Но такое… Таких пыток, а вернее, такого безразличия к ним я не встречал ни разу. Понимаешь?