— Игнат, прошу тебя, не злись на Хати. Он мой друг. Мы с тобой ему очень обязаны. Тогда, в лесу, Максим хотел меня… ну, вообщем, ты понял, что… а, Хати вовремя прибежал на мои крики. Он меня спас, он избил Макса, и дал мне воды, мы вместе ждали вашу машину. Ты ведь даже спасибо ему не сказал и сейчас затеваешь ссору…
Брок шумно переводил дыхание, поворачиваясь в сторону Маши.
— Почему ты мне сразу тогда все не рассказала?
— Ты бы добил Максима на месте, а я не хочу чтобы мой мужчина был убийцей!
— А, может я уже…. — криво усмехнулся Брок, поправляя одежду.
— Прекрати так говорить! Я не знаю, что было раньше, но верю в тебя сейчас. И я скажу снова: Хати — мой друг, не надо больше цепляться к нему. Он за нас тоже переживает, он желает нам только хорошего. Когда вы ссоритесь, мне от этого больно. А тебе, Волк, надо быть осторожнее со словами и никого не провоцировать. Тоже хорош! Это наш дом и Брок здесь хозяин, а хозяина надо уважать!
Маша погладила своего мужчину по рукаву ветровки, заглянула в темные глаза, замечая уходящую грозу.
— Все! Садись со мной рядом, как прежде и обними меня, а то я скоро замерзну.
Брок бросил долгий странный взгляд в сторону напряженного Волка и тихо проговорил:
— Спасибо, что помог Маше. На твоем месте тогда должен быть я.
Хати смущенно засопел, усаживаясь на свое место. Симпатичное лицо его выражало почти искреннее раскаяние:
— Я ведь не хотел тебя обидеть, просто того карлика тоже звали Брок, это легендарный факт… я-то тут причем?
Лиза не смогла сдержать невольный смешок, Маша тоже рассмеялась, уткнувшись лицом в плечо Брока, и тот вдруг неожиданно громко расхохотался, усаживая девушку себе на колени.
— Ничего себе — злобный карлик… Милая, как же ты меня до сих пор терпишь, такого урода?
Даже Брис сдержанно улыбался, с явным удовольствием от того, что кровопролития удалось все-таки избежать. Нет, он вовсе не жалел бы дерзкого Волчонка, который давно заслужил хорошую взбучку, но Лизе не следовало этого видеть. Их «звериная суть» должна быть запрятана глубже, уж точно подальше от впечатлительных женских глаз.
— Хати, а откуда ты так хорошо в скандинавских мифах разбираешься? — поинтересовалась Маша, вдоволь насмеявшись.
— Ко мне приходил один человек, — почему-то неохотно отвечал Волк, — он кормил меня и никогда не бил, даже не ругался. Он был археологом до войны, участвовал в экспедициях, делал раскопки курганов-могильников. Он часто разговаривал со мной, рассказывал эти истории… про кузнеца Вельсунга, про проклятое кольцо Андвари, про всех их древних богов, от одноглазого Одина до коварного Локи. Я легко запоминал… Он же и назвал меня Хати, другого своего имени я не знаю.