Маша нервно рассмеялась:
— Он, что, по-вашему, вампир? Его случайно никто не укусил там, в этой иностранной лаборатории? А, может теперь и я стану бессмертной? Прямо, как в фильме «Сумерки»… Вот, у нас будет семейка! Может, и про нас когда— нибудь снимут сагу? Прославимся на весь мир!
— Маша, все очень серьезно! Речь о вас и ребенке…
— А, что может угрожать ребенку? Брок — человек!
— Изменения вполне могут передаться потомкам второго поколения. Результат вообще непредсказуем!
Маша замерла, припомнив древние опыты одного любопытного монаха с горошком — белые и розовые цветы… гибриды первого поколения… наследственные признаки…
— Лишь бы малыш был здоров, кто он будет, мне не важно. Пусть даже родится настоящий медвежонок, раз его отец считает себя Медведем.
— Машенька, вы с ума сошли! Это большая ответственность…
— К счастью мне уже почти тридцать лет. Я взрослая девочка. Могу все решать сама. Я выношу и рожу того, кто во мне зародился. Это будет дитя мое и Брока. А если он его вдруг не примет — только мое дитя!
Маша даже представить не могла, как воспримет Брок известие о ее беременности.
— Короткову будем сообщать? Только, если вы решились окончательно оставить… это. Я абсолютно серьезно предлагаю вам помощь, я достану специальные средства. Маша, мне жаль вас, вы молодая, симпатичная девушка, у вас все еще впереди. Зачем вам такие проблемы? Ради чего? Избавьтесь поскорее от… этого. Уезжайте отсюда поскорее, Маша. Вы совершенно правильно хотели уехать, но вам, кажется, помешали.
Маше вдруг ощутила эффект дежавю. Ей уже когда-то говорили, что ребенка надо уничтожить, убрать, отказаться от него. И тогда Маша испугалась, поверила на миг, что он и, правда, не нужен. А, что сейчас? Может, судьба испытывает ее, одновременно, предлагая второй шанс?
— Вы ведь не только своим здоровьем рискуете, — не унималась Надежда Петровна, — так ведь еще неизвестно, каким он будет, этот ваш… ребенок, а, если изменения окажутся, и правда, слишком в сторону… э-э-э…
— В звериную сторону, вы хотите сказать? — язвительно продолжила Маша. — Вы думаете, я шутила, говоря, о медвежонке? Ничего, пусть даже и так. Держат люди дома обезьянок и хомячков. А у нас будет свой родной медвежонок!
Маша чувствовала, что находится на грани истерики. Видимо, поняв это, женщина понизила голос:
— А если родится ни то, ни се…
— Да, вот это и впрямь, самый страшный вариант! — в тон ей согласилась Маша. И нарочито грубо расхохоталась:
— Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь, не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку… Ничего! Я справлюсь! Я со всем справлюсь, я сильная! Даже если буду одна, я больше ничего не боюсь. Тот, кто родится, все равно будет уникальным, единственным и неповторимым… моим и Брока. И даже, если Брок вдруг откажется… хотя, с чего бы это ему вдруг отказываться от своей-то крови? В лесу будем жить, как Агафья Лыкова… Брок сделает нам подходящую берлогу, и мы будем жить втроем, и будем непременно счастливы.