— А если Брок ему что-то поломает, если он сорвется, начнет рычать? Он же вообще жуткий бывает.
Маша невольно припомнила лицо Брока во время сцены с Максимом в аллее.
— Думаешь, кусаться начнет? Вполне возможно…
— Алексей Викторович, пойдемте к ним! — взмолилась Маша, снова оборачиваясь в сторону площадки.
Мужчины барахтались уже на земле, сплетаясь руками и ногами в жестоких захватах.
— Все, парень, сделал меня, сдаюсь, — прохрипел Влад, — в реальном бою у тебя бы даже быстрее получилось. Только противнику доверять не надо, расслабляться ни на миг нельзя, а хватка-то у тебя, дай боже, конечно… Был — бы я моложе, пожалуй, еще мог бы потягаться, а сейчас уж силы не те.
— Маша, пойдем, они тут сами разберутся, — быстро оценил ситуацию Коротков, видя, как Брок поднимается, отряхивая песок со штанов. Влад добродушно хохотал, продолжая сидеть на земле, приглаживая ежик коротких седоватых волос.
— А, кстати, Маша, знаешь первое правило рукопашного боя?
— Нет, конечно, — удивленно ответила девушка, — и какое же?
— Первое правило рукопашного боя, Маша, это — бросить в противника гранату! — усмехнулся полковник.
В своем кабинете Коротков усадил девушку к окну, набрал номер на спутниковом телефоне и вопросительно посмотрел на Машу.
— Ну, что готова общаться с воскресшим товарищем?
— Готова… — тяжело вздохнула Маша, — звоните уже!
Алексей Викторович нажал кнопку вызова, передал трубку девушке и уселся на свое рабочее место, открывая ноутбук. «Мог бы и выйти, одну меня оставить», — с некоторым неудовольствием подумала Маша, полностью отворачиваясь к окну. В трубке долго раздавались гудки, а потом раздраженный заспанный голос грубо спросил:
— Кто это еще? Чего надо?
Девушка с трудом узнала голос Вадима и тихо проговорила в ответ:
— Это… Маша. Вадим, это я — Маша!
На другом конце связи долго молчали. Потом в трубке раздалось недовольное сопение:
— Кто? Какая М-Маша?…А-а-а, Маша, солнце, это ты что ли? Во дела! Мне сказали, ты уехала в лес куда-то, горе свое забывать. А я-то жив! Представляешь! Когда вернешься, солнце, я соскучился!
Маша почувствовала, как быстро-быстро забилось сердце при столь знакомых интонациях. Она была очень близка с этим мужчиной почти три года, потом похоронила и оплакала его в своей душе и вот, благодаря чуду, может снова слышать родной голос. Какая-то неуловимая иллюзия их прежней близости вдруг спазмом сжала ей горло. Перед лицом поплыли воспоминания их лучших дней.
— Вадим, я очень рада, что тебя спасли! Это… это счастье просто. Мне было так плохо, наш ребеночек…