— Ну, скажи, зачем тебе я — старый Тигр с драной шкурой? Ты со мной наиграешься и уедешь. А я с ума сойду, вспоминая, как держал тебя в руках, как был в тебе, вспоминая ту нашу ночь и все, что ты со мной вытворяла. Я ни с кем не смогу быть после тебя, Тори…
— А с чего же ты решил, что я тебя брошу? С чего ты взял, что нужен мне меньше, чем я тебе? Ты меня спас, взял на руки, понес через весь темный лес… Это же была моя самая невероятная мечта с детства! Это была сказка! Самая невероятная моя Греза о Бесстрашном Герое! Я не верила, что такое может случиться со мной взаправду. И той ночью ты сердце мое украл, храбрый Тигр! Навсегда…
— Я знаю, мужчинам нельзя говорить такое. Мама всегда повторяла, что перед мужчиной надо делать холодный вид, вести себя так, будто не особенно им дорожишь. Не выказывать сильной любви и привязанности. Женщина должна снисходить, уступать на долгие просьбы. Нельзя много целовать и ласкать самой, а то мужчина привыкнет и уйдет искать другую, пока что неприступную, которую еще хочется завоевать. Мол, мужчина охотник по натуре и ему нужна борьба…
— Да и многие мужчины именно этого хотят от женщин. Один поэт — мужчина даже сказал в стихах: «Всех женщин, что стонали подо мной, затмила ты одним холодным взглядом!». Так вот, я — из разряда тех, кто стонет! И ничего с этим не поделать!
Тори тряхнула рыжими локонами и продолжила взволнованно:
— А подружки учили, что надо быть с ними стервой. Надо мужчиной управлять, хвостом перед ним крутить, чтобы он добивался тебя как желанной награды, а потом выполнял все твои прихоти, делал подарки, розовой лужицей у ног растекался. Особенно, если ты красива и кое-чего в постели умеешь…
— Ну, знаешь…
— Я знаю… и я ничего не знаю, кроме того, что люблю тебя. И я никогда не буду лежать под тобой как бревно! И если я тебя захочу, я сама на тебя запрыгну и возьму то, что мне надо! И я буду тысячу раз говорить тебе, что ты самый красивый, самый великолепный мужчина на земле, и что мне нравятся твои сильные руки, и твои губы.
И твой сладенький «дружочек» мне тоже безумно нравится, хотя ты вечно его от меня прячешь! И я буду звать тебя Тигренком, потому что это меня «заводит» и я становлюсь мокрой! Но…
Тори судорожно перевела дыхание и, сжав маленькие кулачки, почти с негодованием посмотрела на Турана. Ее изумрудные глазищи дико сверкали.
— … если все это тебе не нужно, скажи мне прямо сейчас! И я никогда больше тебя не потревожу. Я не собираюсь перед тобой унижаться, я не буду тебе на шею вешаться, так и знай! Я справлюсь и больше к тебе даже не подойду!