Трюхи-трюхи-трюх. Трюхи-трюхи-трюх.
Ой, что-то меня мутит не по-детски. Загадка «туда-сюда, обратно» — это не про качели. Это про морскую болезнь. Не знаю, что там внутри меня такое настырное, но оно уверенно рвется на волю. Выпустить, что ли? И посмотреть, куда побежит?
Я с трудом разлепила глаза. Перед моим взором маячит ромбовидный рисунок.
Одно из двух: либо это глюк, либо меня украли. Логически рассуждая, женщина на меня вряд ли польстится. Значит, злоумышленник мужчина.
Что?!! Все по-новой?!!
— Мама! — заорала я, начиная извиваться.
— Тс-с-с! — успокоил меня Эмилио, прижимая еще сильнее.
— Тьфу на тебя! — выругалась я, начиная вылезать из этого рулона. — Зачем же было так пугать?
И что я увидела, когда вылупилась наружу из стыренного у несчастного Джулио фамильного ковра? Предрассветная ночь. Начинают просыпаться птицы. Вся природа дышит любовью в преддверии хорошего дня…
И среди всего этого великолепия я в ковре, на лосе и головой вниз!
— Упадешь! — испугался Эмо, когда я от злости чуть ему стремена не перегрызла. И остановил своего рогатого, чтобы стащить меня на землю.
Я обиделась, насторожилась и приготовилась к обороне:
— Если это конспирация! — ткнула я пальцем в ковер, разглядывая на себе паутинку, которую кто-то по недогляду принял за сорочку. — То я выхожу из подполья и легализуюсь! В Шушенском!
— В нашем мире такого места нет, — спрыгнул с вагорда Филлипэ.
— Организуем, — заверила его я. — Согласна даже на шалаш, если исключить шабаш!
— Ты что-то хочешь, дорогая? — попытался накинуть на меня толстый шелковый капот Эмо.
— Да! — я бдительно стояла на страже собственной свободы, даже если мне ее придется добывать в комбинации! Сексуальная революция с их стороны сейчас перейдет в путч с моей, и тут уж кто кого… Это только мне везде сексуальный подтекст чудится?
— И чего ты хочешь, ненаглядная? — подступился ко мне Филлипэ с этой смирительной рубашкой.
— На пенсию, — честно сказала я. — По выслуге лет и за особые заслуги.
— Мы только начали, — обрадовал меня второй терорюга, подсовывая фляжку.
— Снова чего-то намутили? — заглянула я вовнутрь одним глазом. — Чтобы я не буйствовала?
— Ну что ты, сладкая, — широко улыбнулся синеглазый. — Супружеский долг лучше отдавать в сознании.
— Вы охренели? — подавилась я водой. — Сколько можно салютовать? У вас там что, подпольный завод по выработке спермы? И вы отовариваетесь без очереди?
— Не переживай так, родная, — мужчины заговорщицки переглянулись и таинственно улыбнулись. И взяли меня в оборот. На ковре Джулио. Хорошо, что они хоть самого Джулио с него счистили.