— Чья бабушка? — опешила я, отодвигая подушку.
— По твои же словам — твоя, — невозмутимо сообщил мне Эмилио, пряча улыбку. — Процитировать?
— Не надо! — гордо отказалась я. — Мне уже всего хватило. На много лет вперед. Хочешь поделюсь?
— Не надо! — в тон мне ответил Филлипэ, стаскивая с меня одеяло. — Умру нецелованным.
— Лучше не трах… — начала я, потом покосилась на навострившую ушки Алекто. — Что за спешка с утра?
— Мы же на рынок идем, — напомнила мне девушка.
— Это я помню, — кивнула я, придерживая раскалывавшуюся на молекулы голову. — А при чем тут ты?
— А я как маскировка, — ошарашила меня Алекто. — Буду составлять кому-нибудь пару. Кем ты готова поделиться?
— В двойном размере возьмешь? — мрачно спросила я, с трудом спуская ноги с кровати.
— Столько я не выпью, — заверила меня Алекто, вытаскивая из небольшой сумочки у бедра склянку с прозрачной жидкостью. — На, глотни. Сразу все покажется прекрасным.
— Яд? — с надеждой спросила я, мечтая избавиться хотя бы от головной боли.
Крестовый поход под девизом «Три минус два это кайф» я могу отложить на время.
— Лекарство, — захихикала девушка, протянув мне пузырек. — Но если хочешь яду, могу организовать по дружбе.
Я выпила содержимое склянки и поняла, что жизнь прекрасна, когда в ней нет мужчин, и удивительно, почему они до сих пор есть.
— Две порции с добавкой, пожалуйста, — покачала я головой. Боль прошла, как и не было.
— Маруся, — укоризненно сказал Эмилио, накидывая на меня халат. — Я понимаю, что ты злишься. Но нельзя же так до бесконечности…
— Можно, — заверила его я и смылась в ванну, пока оставшиеся выясняли, есть ли в женщине сострадание. Договорились, что есть, но не у всех и не всегда. Я как раз оказалась исключением из правил.
Спустя какое-то время меня все же одели с боем. С боем, потому что я отбивалась и отстаивала свою независимость и суверенность. В итоге, чтобы не использовать слова, которых у меня целых два и оба активные, я все же собралась.
Мужчины на этот раз превзошли сами себя и пытались умотать меня по самую макушку, чтоб никто не догадался где я нахожусь.
— Сто одежек и все без застежек, — отмахивалась я от дополнительной смирительной рубашки на пуху и в золотом позументе. — Это не про капусту. Это про меня. А загадка «без окон, без дверей, полна горница бля..» — уп-с! — это про вас!
— Маруся, — ласково начал уговаривать меня Эмилио, соблазняя вторым плащом с тройной подстежкой и мехом. — Тебе будет холодно.
— Не в этом мире, — фыркнула я, опуская на лицо маску. — В этом мире мне может быть много, очень много и — «когда вы, сволочи, отстанете!».