— Пошлю вас прилично! — закончила за меня Алекто.
— Радость моя, — попытался внести мир в нашу войну Эмилио. — Это просто необходимо для подтверждения твоего статуса. Ты же не хочешь…
— Не хочу, — перебила его я. — Не хочу ползать, удавливаться и быть расплющенной двумя ошейниками.
— Ты должна! — проявил норов Филлипэ.
— Кому я должна, тех прощаю, — донесла я до его грецкого ореха, ошибочно выдаваемого за мозг. — Остальные пусть становятся в очередь.
— Но это же традиция, — снова сунулся в нашу трогательную беседу Эмилио.
— Да ради бога! — шмякнула я на прилавок шейную гривну, устав держать этот блин для тренажера.
Гривна благополучно проломила дерево и устремилась к полу.
— И вот это ждет каждого поработителя! — прокомментировала я, обводя пальцем дыру в прилавке. — Я вот никак не пойму, если я вам так надоела, то почему нельзя меня прикончить попроще милосерднее, менее экзотичным способом?
— Магдалена! — заорал Филлипэ, грохнув кулаком по второму прилавку. — Как у тебя язык повернулся такое сказать!
— Влево и вправо, — пояснила ему я, совершенно не реагируя на его гнев. Зато на это прекрасно отреагировал ювелир, сверзившись с потолочной балки на шею Эмо.
— Красавец, — сообщила мне Алекто, подпихивая локтем в бок и ласково улыбаясь ошарашенному хозяину лавки, сидящему на плечах у обалдевшего Эмилио.
— Который? — озадачилась я, покусывая губы.
— Оба, — хмыкнула девушка. С намеком: — И так все дружно, по-семейному.
— Магдалена! — рявкнул синеглазый, стаскивая застывшего ювелира с друга, не зная куда пристроить потерявшего ориентацию мужчину. Не в смысле — половую, а в смысле вообще потерявшего. — Ты обязана подчиняться мужу!
— Алекто, — нахмурившись, я повернулась к девушке. — В ближайшей харчевне подают самогон?
— Спрашиваешь, — кивнула собеседница, подмигивая Эмилио. — И самогон, и пиво, и вино…
— Пошли, — остановила ее я. — Будем учиться смешивать коктейли.
— Дорогая, — Эмо аккуратно посадил ювелира на прилавок. — Прошу заметить, что очень опасно пить напитки в незнакомом месте.
— Заметил? — фыркнула я, наблюдая, как оживился ювелир. Мужчина вытащил из пролома свое изделие и сдувал с него пыль и щепки. — Гордись, — и выскочила наружу.
— Куда?!! — возмутился Филпипэ, беря след. Но ювелир не дремал и со словами:
— А кто будет платить? — стреножил его брачной гривной.
— Уп-с! — врезалась я в мужчину, проходившего мимо. — Извините, случайно.
— Смотри куда… — повернулся ко мне… эльф. Ухоженный, сытый, довольный жизнью, в приличной темно-зеленой одежде. Вид уж никак не гаремного пленника. — Простите, высокая леди, не увидел, кто оказал мне честь своим прикосновением…