— Эмо, значит, — пробурчала я себе под нос, запоминая на ассоциациях.
— Это Филлипэ, — представил он второго, синеглазого.
— Филя, — кивнула я сама себе. Додумалась: — А фамилия есть? — Ну хоть узнать, какая у меня временная. Может я буду какая-то Через-забор-ногу-Задерищенко? Должна же я начать получать разрыв сердца прямо сейчас, не дожидаясь пока мне порвут все остальное.
— Просто Филлипэ, — процедил сквозь зубы синеглазый.
— Просто Филя, — немедленно согласилась я. — Очень легко запоминается.
Пока я раздумывала, Эмилио практически одним прыжком взлетел на помост и схватил меня сзади.
— Филлипэ, — радостно поделился он с синеглазым. — У нее грудь есть!
— Где? — склонил голову тот. — Отсюда не видно.
— Зато на ощупь чувствуется, — радовался Эмилио, тиская меня как мягкую игрушку. Восторженно: — Повезло нам. Почти полное подобие жен…
— Это еще нужно доказать, — разозлилась я и брыкнулась.
— Уй-й-й! — это я хорошо попала. Никак у меня где-то в ДНК снайперские гены есть. Может, развить?
— Держи эту заразу! — сунул меня в руки к Филлипэ мужчина. — Только не прижимайся!
— С чего бы? — набычился Филя, усаживая меня перед собой и притискивая к твердому столбу, который он по недоразумению считал своим телом. И тут же скривился: — Фу-у-у…
— Я говорил, чтобы ты не прижимался, — хохотнул Эмилио, разгибаясь и забираясь на своего лося. — От нее жутко воняет.
— Разве такое даме прилично говорить? — жутко обиделась я на чистую правду. Пахло от меня сейчас явно не розами. Сколько я уже парюсь в гидрокостюме? Да почти сутки, наверное.
— Так то даме! — фыркнул Филлипэ, но не отпустил и даже не отодвинулся. — Во-первых, ты сейчас на даму мало похожа. Во-вторых, ты уже принадлежишь нам, так что всякие политесы и выкрутасы мы быстро проскочили, заплатив за тебя звонкой монетой. В-третьих, ты сейчас на положении вещи…
— Сами вы… лоси! — разозлилась я еще больше. — А ну отпусти меня!
— И куда ты пойдешь? — развеселился Эмилио. — Сразу к палачу или немного побегаешь? Пока у тебя есть это, — поднял он ладонь, показывая печать. — Тебя найдут везде и практически сразу.
— А когда у меня этого не будет? — прищурилась я, начиная получать информацию.
— Никогда, — синеглазый так сжал мои ребра, что их скоро можно будет укладывать в тубус. — Это пожизненная метка. Просто после выполнения условия она станет другого цвета, а после рождения ребенка чуть посветлеет…
— Какого ребенка? — подпрыгнула я от неожиданности.
— Нашего, — радостно пояснил Эмилио. — Видишь ли, Магдалена, от того, чем мы будет заниматься и для чего мы тебя купили, обычно случаются дети.