Что должна сделать в таком случае любая разумная женщина — со стонами дикого восторга немедленно отдаться?
Вот уж нет! Я заорала.
— Магдалена? — лукаво улыбнулся Филлипэ, преспокойно раздеваясь. — Почему ты так страшно кричишь?
Я мотанулась на самый край развесистого траходрома, то бишь большой кровати, которую, наверное, действительно устанавливали в расчете на любовь на троих… четверых… пятерых. В общем, считайте, как хотите, в любом случае места много.
Натянула на себя простыню, прикрылась подушкой и объяснила:
— Потому что мне страшно!
— Но тебе же было хорошо, — изумился Эмилио, забираясь на кровать и с широкой голливудской улыбкой начиная подбираться ко мне. — Ты же уже мокрая.
— Это от страха, — заверила я его. — Честное октябрятское слово!
— Не дури, — посоветовал мне Просто Филя, стараясь отобрать подушку. — Это все равно случится!
— Ребята, — попыталась воззвать слабым голосом к чьей-то сонной и твердокаменной совести. — Вы бы девственницу тоже так использовали?
Мужики переглянулись и призадумались.
— Наверно, — замялся Филлипэ. — Мы бы ее просто дольше готовили.
— Вот! — сразу обрадовалась я. — Я девственница! У меня такое в первый раз!
— Ты уже подготовлена! — взвился Эмилио. — Хватит уже ломаться!
— А биться можно? — подтянула я к себе вторую подушку, бдительно следя за обоими. — Ну очень хочется!
— Конечно, дорогая, — ласково заявил мне Эмо, подобравшись совсем близко. — Все, что ты хочешь, после того, как ты раздвинешь свои ножки.
— Нет! — сжалась я в комок. Потом с надеждой посмотрела в их лица и спросила: — Мужики, а что, вы только в пучке идете? Как редиска?
— К сожалению, — процедил сквозь зубы Филлипэ, начиная тихонько вытягивать у меня подушку. — По-другому не получится.
— Так не бывает, — нахмурилась я. — Это как-то неправильно.
— Бывает, — помрачнел Эмилио. — Сама увидишь.
— Ладно, мужики, — примирительно сказала я. — Пошутили и будет. Теперь на первый-второй рассчитайсь и будем отдавать супружеский долг. В розницу. Я с двумя не могу.
— Да что за…! — выругался Эмилио, вскакивая с траходрома и показывая, чем его наградила природа.
Так вот, природа не поскупилась. Ни в длину, ни в ширину. И этот монстр предназначался мне? Какой ужас!
— Ты куда? — позвал его Филлипэ.
— Пусть сама убедится, — рявкнул Эмилио. — Что по-другому не выйдет!
Он, как был, голяком выскочил за дверь и долбанул об косяк створкой.
Бамс! От удара дверью затряслись стекла. Я перевела взгляд на Филлипэ. Тот развел руками и продемонстрировал мне упавшее достоинство.
— Не поняла, — откровенно прифигела я. — Это как?