Его голос доносился, как сквозь вату. В ушах зашумело, перед глазами снова заплясали мушки. Но на этот раз ноги держали крепко. Кристина не собиралась снова терять сознание, на нее просто накатила новая волна паники. Она представила, что было бы, если бы вчера Лещинский сопротивлялся чуть активнее. Если бы ей самой была чуть более безразлична его судьба, и она не притащила бы инквизитора к себе домой. Если бы случайные события и спонтанные решения выстроились в какую-нибудь другую цепочку, отличающуюся одним-единственным звеном…
— Кристина? Кристина!
Она едва осознала, что ее взяли за плечи и развернули, заставляя отвести взгляд от клыкастого пушечного дула. Только через несколько долгих мгновений поняла, что перед глазами уже не конденсатор заглотов, а обнаженное плечо инквизитора, и заморгала, как разбуженная сова.
— Испугались? — сочувственно спросил Лещинский. Кристина не сразу вспомнила подходящее слово, чтобы ответить. Память коварно прятала известные слова, оставляя на поверхности сплошные междометия.
— Нет… Задумалась, — пробормотала она.
— Вы видели эту пушку раньше? Или похожую?
Кристина моргала. Стоило на миг прикрыть глаза, как перед ними вновь вставали острые клыки. Лещинский слегка сжал пальцы на ее плечах.
— Знаете, кажется, вам нужно отвлечься, — произнес он.
Нет. Промурлыкал. Снова. И Кристина отвлеклась. Сначала на инквизитора, потом на себя и на свою ненормально сильную реакцию на этот его тон… но оказалось, что план по ее отвлечению простирался несколько дальше.
Потому что Лещинский осторожно приподнял ее голову за подбородок и коснулся губ своими.
От удивления Кристина приоткрыла рот. А потом сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй.
Ее руки словно сами собой легли на плечи Лещинского. По телу побежало тепло, изгоняя мерзкую нервную дрожь. Инквизитор целовал ее сначала осторожно, дразнящее, но с каждым мгновением Кристина чувствовала, как он все сильнее увлекается. Она и сама увлекалась. Сомкнув веки от удовольствия, она подалась ему навстречу и впустила язык в свой рот. После — может быть, секунду спустя, а может, вечность — обнаружила, что обнимает Лещинского, зарывается пальцами ему в волосы и прикусывает нижнюю губу, провоцируя на большее…
Когда поцелуй закончился, оба тяжело дышали, как от быстрого бега. Кристина посмотрела Лещинскому в глаза. В них медленно и нехотя гас огонь вожделения, уступая место трезвости и расчету.
Интересно, вся эта сцена с начала до конца была чистым расчетом? Что-то не похоже…
Кристина убрала руки. Лещинский тоже разжал объятия, отпуская ее.