Кладовщица в наброшенной на плечи стеганной куртке без рукавов выглянула из-за кузова.
— Максим! Чернецкий! Тебя просили зайти в торговый отдел!
Максим собрал инструмент, впопыхах оставленный на полу кабины, и спрятал его под сидение. Из ящика под пожарным щитом возле входа в склад зачерпнул горсть песка. Песок удалял комки мазута, забившиеся под ногти. Затем вытер руки грязной тряпкой, валявшейся у него под ногами. Убедившись, что в результате этой нехитрой процедуры они стали немного чище, он там же, прямо на дороге, стащил с себя спецовку и бросил ее к инструменту. Под нею оказались довольно приличные брюки, в которых смело можно было отправиться хоть на любовное свидание, и белая полоска носков щегольски блеснула между ними и черными, до лоска начищенными туфлями.
Максим обошел длинный ряд складских помещений и поднялся на третий этаж административного корпуса. На первой же двери, расположенной напротив лестничной клетки, висела табличка с надписью: «Торговый отдел». Он толкнул ее и переступил порог довольно большой комнаты — большой, но нельзя сказать, просторной, поскольку она была сплошь забита письменными столами.
В гуще их сидела та самая блондинка, о которой как бы невзначай упомянул механик. Волосы у нее, бесспорно, были роскошные, волнами спадающие на плечи. Наверное, она могла отрастить их и подлиннее, и тогда напоминала бы русалку — этим, а также своими мечтательными глазами. Однако настоящая причина, побудившая заговорить о ней механика, заключалась в другом, и Максиму она была доподлинно известна. Пожалуй, об этом знали все. Достаточно было услышать ее имя, и каждый считал своим долгом тут же проверить реакцию Максима, женская половина при этом загадочно улыбалась, а мужская подшучивала. Этими вот мечтательными глазами она, не умея скрыть своих чувств, кидала трепетные взгляды в его сторону, а самого Максима от них кидало в жар, хотя он и старательно делал вид, будто не понимает, чего от него хотят.
Он не сомневался, что ему уготовано очередное испытание, и не ошибся. Ее ресницы в панике дрогнули, как только она увидела его прямо перед собой. Все дружно подняли головы, затем, разумеется, перевели взгляды на нее, после чего вернулись к работе, но у него все же сохранилось ощущение актера, который не видит зрителей по той единственной причине, что зрительный зал погружен в темноту.
Ему было отлично известно, что фактуру на экспорт выписывает она, но он сделал вид, будто забыл, и обратился к другой. Выслушав его, та сама окликнула блондинку.
— Наташа, это к тебе. Обслужи молодого человека.