Иллиана попыталась улыбнуться, но воспоминания о Дарьеше до сих пор вызывали у нее вспышки отвращения.
Ее собеседница опять покраснела, хотя прежде от таких вопросов она вовсе не смущалась. И внезапно проговорила:
— Я беременна.
— Что? — ахнула Иллиана. — Как это? Тебе же давали эту… траву, чтобы не беременеть?
Та кивнула.
— Да. Но она… видимо, не всегда помогает. Дарьеш любит заниматься любовью в облике Великого змея. А против такого союза отвар работает не на сто процентов. Магия Иль-Хайят благословляет своих детей, если они ложатся с женщиной в истинном обличье. Против магии нет абсолютно действенного средства.
— Подожди, — нахмурилась девушка, чувствуя, как волосы шевелятся на голове. — Ты же хасси? Разве тебе можно беременеть?
— Нет, — покачала головой она. — Беременность означает для нас гарантированную смерть. Хасси не способны выносить мирая.
— Но как же… почему тогда Дарьеш позволил себе такую связь с тобой? — выдохнула Иллиана, чувствуя, как холодеют кончики пальцев, а горло сжимает животный ужас. Представить, что скоро ее подруги не станет, оказалось слишком страшно.
Страшно до тошноты, что и она сама могла оказаться на ее месте…
— Это же Дарьеш, — сморщилась Миллита. — Наследник всей Шейсары, Сапфировый змей и первый сын царя. Неужели ты думаешь, что он станет в чем-то себя ограничивать?
Девушка стиснула зубы и опустила голову. Для такой новости она казалась даже слишком спокойной. Никакой истерики, слез. Ничего того, что должно было иметь место у умирающей.
Иллиана нахмурилась и сжала кулаки.
— А ты уверена, что…
Миллита вскинула голову и резко посмотрела на нее. Так, что у Иллианы все слова застряли в горле.
— Уверена во всем. Особенно в том, что еще ни разу не удалось спасти ни одну беременную хасси, — ответила она с легкой злостью. — Я все узнала.
— А ребенок? — тихо спросила Иллиана.
— Тоже умирает, потому что мать не донашивает его до безопасного для рождения срока.
Несколько секунд Иллиана пораженно молчала, а затем произнесла:
— И сколько у тебя времени?
Миллита вздохнула.
— Около трех месяцев. Потом яд младенца станет настолько силен, что убьет меня. Про выкидыш не спрашивай, — добавила она, скривившись и положив ладонь на живот, будто пыталась инстинктивно защитить нерожденное дитя. — Мираи тщательно оберегают беременных, пытаются поддерживать лекарствами их жизнь до самого конца. Пытаются спасти младенца. Но в случае с хасси это не удавалось им еще ни разу.
Она поджала губы и посмотрела вдаль.
— Знаешь, — сказала она задумчиво после небольшой паузы. — Я бы хотела родить этого ребенка.