— Вам нужно показаться своему народу, хешсайяхасси, — внезапно с поклоном ответил Саримарх, что все это время стоял чуть в стороне у дверей. — Раз царь назвал вас своей невестой, это необходимо огласить как можно раньше.
Жрец мираев выглядел как и прежде, только теперь вместо длинных седых прядей и круглой лысины у него сверкала абсолютно гладкая, лишенная растительности голова. Огонь не оставил ожогов, но забыть о нем, пока волосы вновь не отрастут, будет сложно.
Иллиана посмотрела на себя в зеркало, рассматривая длинные косички, и ей стало стыдно. Ее волосы остались прежними, и она не знала почему.
— Моему народу? — беспокойно переспросила она, не замечая, что казис впервые обращается к ней на «вы», еще и называя новым титулом. — Он не мой, Саримарх, тебе ли не знать. И не думаю, что благородным мираям нужно новое потрясение после всего, что они только что пережили. Им нужен отдых. Да и мне он бы не помешал.
Одна из служанок, которые, кстати, тоже были теперь совершенно лысыми, прицепляла ей очередной рубин и случайно дернула за косичку. Иллиана немного скривилась, но ничего не сказала.
— Простите, хешсайяхасси, — беспокойно поклонилась та, и в голосе нагини Иллиана впервые не услышала пренебрежения. — Я не хотела, клянусь.
За то время, что Иллиана прожила во дворце, она совершенно точно уяснила: все мираи относились к людям свысока. Даже если прислуживали им. Таково было положение людей в этом мире уже много веков.
Но сейчас ничего подобного она не замечала. Даже от вечно вздорного и загадочного казиса.
— Ничего страшного, — махнула рукой Иллиана, и тут заговорил Саримарх:
— Не беспокойтесь, хешсайяхасси. Это лишь формальность. Мы обязательно отдохнем все вместе. Просто сделаем это чуть позже. — Он мягко улыбнулся.
— Послушай своего казиса, Иллиана, — зевнула Изумрудка, — он дело говорит.
Девушка фыркнула:
— Хорошо. Как будто я когда-нибудь спорила.
Саримарх склонил голову набок, его лицо вдруг показалось Иллиане значительно более довольным, чем прежде.
— Разрешите откланяться, — проговорил он. — Я буду ждать вас в зале.
С этими словами он поклонился и вышел прочь, аккуратно затворив за собой дверь. А Иллиана тут же набросилась на змейку:
— Давно хотела спросить: почему ты так благосклонна к казису? Это уже не первый раз, когда ты становишься на его сторону.
Шелиссхелисса невозмутимо покачала головой и ответила, ничуть не устыдившись:
— Он жрец вс-с-сех мираев. С-с-священное для змей с-с-существо, с-с-соединяющее наши народы с-с-с Иль-Хайят. Как бы неверно он ни пос-с-ступал в с-с-своей жизни, он всегда пытался дейс-с-ствовать по с-с-совести.