.
На заседании правительства 3 декабря генерал Юденич заявил, что считает дело Северо-западной армии безнадежным, что единственным выходом из сложившейся обстановки является переброска остатков армии на Южный фронт, к генералу Деникину, и что он, Юденич, подчиняющийся только верховному правителю адмиралу А. В. Колчаку, уходит из состава Северо-западного правительства. Одновременно с этим заявлением Юденич послал правительству Эстонии ноту, состоявшую из следующих основных пунктов: 1) солдаты Северо-западной армии должны рассматриваться как резервные войска и получить разрешение вернуться на русскую территорию; 2) все оружие и снаряжение армии должно быть возвращено; 3) Эстония должна предоставить Северо-западной армии определенный район как базу для нового наступления на Петроград[510]. На эту ноту Юденича, одобренную представителем Франции и совпавшую с открытием мирной советско-эстонской конференции, эстонское правительство ответило отказом со следующей мотивировкой:
«Было бы непростительной глупостью со стороны эстонского народа, если бы он сделал это»[511].
5 декабря происходило последнее заседание министров Северо-западного правительства, на котором было решено все денежные отчеты передать государственному контролеру В. Л. Горну, как оставшемуся пока в Эстонии с обязательством представления их С. Г. Лианозову как министру финансов и премьеру. Последнему же было предоставлено право передать все денежные документы и всю отчетность… «кому найдет нужным» (?!).
М. С. Маргулиес об этом историческом дне так записал в своем дневнике:
«Сегодня прекращаем свое существование в Эстонии. Без нескольких дней 4 месяца истинной каторги… Больше делать нечего… Пора уезжать…»
Весьма интересно сложились взаимоотношения эстонского, финляндского и германского правительств с министрами Северо-западного правительства с момента их самороспуска – «впередь до востребования». Так, на прощание эстонцы отказались поставить выездную визу на министерских документах, как делали это всегда без всяких промедлений, и затребовали подачи ими письменных заявлений с приложением двух фотографических карточек, совсем «как для простых смертных». Финляндское правительство тормозило выдачу въездных виз, паспортов и вообще затрудняло разрешение вопросов о праве жительства на финской территории. Германское правительство, получив ходатайство Лианозова о разрешении ему проезда через Берлин во Францию, не так скоро его удовлетворило. Потребовали личной явки Лианозова, отметки о физических недостатках его в паспорте, засвидетельствования подписи его и личного выполнения ряда прочих формальностей