Если бы вы смогли захватить боль в слова, это были бы те, которые вы никогда не слышали раньше. Так как нет слов для этого.
Эта сторона боли никогда не была обращена к нам и не могла быть выражена в словах.
Это не слова.
Это слезы и глубокие вдохи.
Это пожатие рук и медленное закрытие глаз, когда разрастается опустошение внутри.
Это бессонные ночи в холодном поту и кошмары, настолько реальные, что бродят во тьме вокруг вас, пока вы молитесь на свет.
И это была лишь небольшая часть этого.
Глава 14
Жетон покрытый трауром
Диспетчер – команде, Машина 2, Грузовик 2, Машина 4, Машина 5 в пути.
Команда – диспетчеру, мы просим медперсонал на четвертый этаж. У нас лежачий ребенок, он не может эвакуироваться. Первый ребенок подключен к системе жизнеобеспечения.
Четверг, 6 Декабря 2012 года
Джейс
Сегодня я буду отправлять моего приятеля на покой. Навеки частично в грязи, как Дэнни элегантно выразился.
Иногда я задавался вопросом, что было самым трудным. Я думаю, двигаться дальше, потому что ты принимаешь тот факт, что они ушли.
И вот в чем дело, верно? Принятие того, что произошло?
Принятие того факта, что их нет.
Это то, чего вам не хватало в начале. Это не знание, как это будет без них, что страшно. Перемена, которую вы никогда не хотели, но здесь вы вынуждены принять ее.
Это непросто. Никто не говорил, что будет легко.
Когда я увидел, что это сделало с Брук, это сломало меня. Я плакал за нее, за него, за Амелию, и чертову дерьмовую реальность, что это должен был быть я в том огне.
Но нет. Вот он я, с Брук, утешающий ее.
И я был уверен, если бы это был я, а не Логан, он был бы с Обри прямо сейчас.
Разница?
Ну, нет никаких чертовых шансов, что Логан оставил бы меня на том корабле. Если бы я сказал ему: «Иди, я прямо за тобой», он бы подождал и заставил меня выйти первым.
Вот кто он такой. Первый входил, выходил последним.
Всегда.
И во-вторых, Брук знала, как Логан относился к ней. Там никогда не было вопросов.
Обри знала, что я чувствую? Она знала, что оставить ее и детей равносильно моей смерти?
Когда я смотрел на Брук в ту ночь, пытающуюся быть сильной для друзей и семьи, хотя внутри ей было так плохо, что она едва могла сдерживать дрожь в голосе и руках, я продолжал думать о том, как несправедливо это было, и как чертовски сердит я был.
Когда вы теряете кого-то близкого вам, новости шокируют, подобны нагноению. Как инфекция. Начинается болезненно, остро и распространяется. Затем она берет вверх, и прежде чем вы осознаете это, вы не можете двигаться настолько, что не можете дышать, не думая об этом. И тогда вы получите лекарство, потому что без него-то что?