— Фу-сяо-д (на шанхайском наречии значит: «не понимаю»).
— На-и-та цзе? — продолжал Ван («Какая улица?»).
Слуга опять ответил:
— Фу-сяо-д!
Видя, что все равно от слуги ничего добиться нельзя, Ван прекратил расспросы, внутренне возмущаясь — как это правительство может допускать, чтобы в одном и том же государстве люди говорили на разных языках: в Пекине — на одном, в Шанхае — на другом, в Фу-чжоу — на третьем, в Кантоне — на четвертом… Ведь если он, Ван, попадет на службу не в Северный Китай, так ведь он ничего не будет понимать; придется все дело вести через переводчиков, а работа последних известно ведь какая!
Его размышления были прерваны приходом д. Луиса, которого сопровождала какая-то пожилая, облинявшая и обрюзгшая брюнетка.
— Господин Ван, — обратился к гостю Луис, — вот хозяйка этой гостиницы; отличная комната вам уже приготовлена… Возьми вещи, — приказал он по-китайски слуге. Тот подошел и взял большой саквояж, а маленького Ван не отдал.
— Только прошу, Ван, — обратилась хозяйка к гостю на плохом английском языке, — обедать приходите сюда, в табль-дот!
Ван понял и ответил:
— Да, да, конечно!
— Пойдемте, — предложил Луис, — я вам покажу вашу комнату.
Не выпуская маленького саквояжа из рук, Ван пошел вслед за Луисом по узкому коридору, по обеим сторонам которого были двери без номеров и карточек. Одна из них была открыта, и туда-то Луис ввел гостя.
Комната была небольшая, обычного отельного типа; в одном углу деревянная перегородка, не доходившая до потолка, очевидно, отгораживала спальню.
— А сколько стоит? — спросил Ван.
— О, очень дешево — три с половиной доллара в день на всем готовом, — отвечал Луис.
Вану это показалось дороговато, но, т. к. он в средствах не стеснялся, то он промолчал.
Конечно, Луис не сказал ему, что 3 доллара пойдут хозяйке, а 50 центов — лично ему за «труды».
Луис сделал движение, как бы вынимая часы.
— Ах, я забыл часы дома, — озабоченно произнес он, — скажите, пожалуйста, который теперь час?
— Теперь ровно семь, — отвечал Ван.
— Не забудьте, что через полчаса здесь обедают — вам нужно одеться, — напомнил Луис и стал откланиваться.
Гостиница Вану не понравилась. Он подумывал ее переменить. Ему было немного неловко, даже жутко оставаться одному здесь, в непривычной обстановке и почти без языка; он невольно привык уже полагаться на своего случайного знакомого…
— Господин Лу, — обратился он к молодому человеку, — а может быть, вы здесь пообедаете?
— Я очень благодарю вас, но, право, я не знаю, как быть: у меня уже заплачено за стол вперед в одном доме…