Реальная внешняя, внутренняя и экономическая политика прибалтийских государств, как правило, не принимается во внимание.
Однако в некоторых научных работах прибалтийских авторов прибалтийские государства рассматриваются как субъекты истории, которые, заботясь о своих собственных интересах, пробовали приспособиться к изменениям, происходившим в большой европейской политике. При таком подходе рассматриваются как существенные обстоятельства решения, которые принимались политиками и государственными лидерами, так и их поступки и просчеты во внутренней и внешней политике[783].
Основным недостатком этих работ является завышение роли Запада в образовании и дальнейшей поддержке прибалтийских государств, тенденциозность подачи исторических фактов, что является следствием как идеологических установок, так и недоступностью для исследователей материалов, хранящихся в российских архивах.
Ряд работ прибалтийских авторов изобилует историческими неточностями и политически детерминированными выводами, что лишает их основного критерия оценки научности исторических работ — объективности. В Прибалтике инициировано издание многочисленных исторических работ, в которых основной акцент делается на разделе сфер влияния в Европе между СССР и гитлеровской Германией по «договору Молотова — Риббентропа», репрессивных мероприятиях советской власти в 1940 г. и в послевоенный период. Деятельность советских спецслужб рассматривается однобоко с упором на бесчеловечный характер проводившихся чекистами мероприятий.
Вместе с тем в последние годы в России сформировалась новая, основанная на доскональном изучении источниковой базы историография Прибалтики и отечественных спецслужб, позволяющая сделать объективные, не зависящие от политических предпочтений выводы. Количество литературы по этим проблемам исчисляется сотнями наименований. К сожалению, существует серьезное противоречие в интерпретации исторических фактов в нашей стране и за рубежом — прежде всего в республиках Прибалтики, где исторические исследования детерминируются политическими интересами правящих элит.
А.Р. Дюков
Оценка допустимости использования следственных показаний НКВД в современной историографии
Произошедшая после распада СССР «архивная революция»[784] в России и других странах постсоветского пространства открыла для историков возможность использовать в своих исследованиях ранее недоступные массивы документов советского периода. Открытие архивов, способствовавшее стремительному пересмотру представлений о советском периоде отечественной истории, стало для исследователей одновременно и серьезным научным вызовом. Ранее историкам не приходилось сталкиваться со многими видами исторических источников, ставших доступными после распада СССР. Неизбежно возникал вопрос: как исследователю работать с подобными документами?