Колчака унесли в лазарет, где местный фельдшер (а врача на эсминце не положено) сделал каперангу перевязку и вколол шприц морфия.
Командующему операцией ещё повезло, потому что через пару минут после того как его унесли ещё один снаряд с «Гамбурга» вломился в боевую рубку «Москвитянина» и вообще не оставил там ничего живого…
Эсминец повалило влево, но, к счастью, на «Эмире Бухарском» и «Добровольце» прекрасно поняли, что ведущий не начал какой-то новый манёвр, а не может пока управляться. Оба остались на прежнем курсе и продолжили бой.
– Какие повреждения? – зашёл в рубку Колчак. Александра Васильевича слегка мутило от боли, которую пока ещё не до конца купировал морфий, но, в принципе, чувствовал он себя вполне терпимо.
– Особых повреждений нет, господин капитан первого ранга, – немедленно повернулся минный офицер, которого вызвали в рубку командовать эсминцем после выхода из строя всех тех, кто до этого здесь находился.
– Связь?
– Только с машинным, голосовая. Телефон разбит.
– Понятно. Ступайте к своим аппаратам – авось ещё сегодня постреляете. Я принимаю командование «Москвитяниным».
– Но вы ведь ранены… – попытался возразить минёр.
– На войне как на войне, лейтенант, – пресек разговор на эту тему Колчак. – Ступайте и не беспокойтесь за меня. И ещё, попрошу вас передать Одинцову, чтобы открывал огонь по своему усмотрению, без команды. Всё.
– Есть, – козырнул офицер и отправился выполнять приказание.
– Тебя как звать, братец? – повернулся Александр к новому рулевому.
– Матрос Илья Бескудников, ваше высокобродь! – не оборачиваясь отозвался тот.
– Вот что, Илья Бескудников, будем догонять своих. Четыре румба вправо!
– Есть четыре румба вправо! – эсминец повалило в повороте.
– Машинное рубке! – склонился над амбушюром Колчак.
– Здесь машинное! – донеслось в ответ.
– Говорит капитан первого ранга Колчак. Домбровский убит. Вступил в командование кораблём. Два узла добавить можете?
– Хоть четыре. У нас всё в порядке.
– Четыре пока не требуется. Два узла больше! Бескудников!
– Здесь, вашвысокобродь!
– Отставить титулование во время боя! Наша задача – догнать «Эмира» с «Добровольцем» и пристроиться в кильватер последнему. Справишься?
– Не извольте беспокоиться. Сделаем.
«Москвитянин» уже лёг на параллельный с полудивизионом курс и постепенно стал сближаться со своими товарищами, которые пока вполне себе достойно держались в бою с крейсером.
Да и «Гамбургу» влетело на тот момент неплохо – на борт действовали уже только три пушки из пяти, пожар на юте, одна из труб разворочена…
– Шарах! – подало свой голос баковое орудие «Москвитянина». Третий русский эсминец присоединялся к перестрелке с флагманом германского конвоя. И загрохало с интервалом в пятнадцать секунд выстрел. Вскоре начала стрелять и кормовая.