Украина также рассчитывала снизить зависимость от российского топлива за счет сжиженного газа, который планировала получать танкерами по Черному морю, и для этого, по словам Ставицкого, уже вела переговоры об аренде плавучего терминала у американской компании Excelerate Energy, что должно было дать дополнительно 5 млрд, кубометров газа в год. Правительство страны также активизировало переговоры с западными газовыми гигантами о добыче сланцевого газа со дна Черного моря, подписав соглашение о разделе продукции с компанией Shell, которое предусматривало разработку Юзовского месторождения сланцевого газа на востоке страны. Это еще плюс 3–5 млрд. куб. м газа в год. Украинские власти демонстрировали России: мы найдем, чем заменить ваш газ.
Виталий Сыч, на тот момент главный редактор издания «Корреспондент», так описывал настроения, охватившие украинскую элиту: «Так быстро и эффективно с иностранными инвесторами украинское правительство не работало никогда. С учетом других запланированных проектов по добыче углеводородов на шельфе Черного моря, Украина к 2020 г. сможет полностью обеспечить себя газом».
Как это ни парадоксально, но Кремль, поставив вопрос о выборе между ТС и ЕС ребром, стал играть на руку евроинтеграторам. Твердость позиции России, не желавшей пересматривать газовое соглашение от 2009 года, вела к далеко идущим последствиям: Украина начала активный поиск альтернативы закупкам российского «голубого золота», взялась за разработку сланцевого газа и активизировала поиски месторождений газа в прибрежной полосе.
Всё это время никто из официальных российских лиц не попытался проанализировать ситуацию и нарисовать перспективную картину отношений между двумя странами. А ведь Украиной занимались целые институты и большая группа профессиональных политиков, вроде Сергея Глазьева и Константина Затулина. Но из-под их пера так и не появилось ни одного сценария с реальными угрозами и путями их купирования. Все они дружно били в ритуальные барабаны славянской соборности и воздавали хвалу славянскому духу и той исторической общности, которая никогда не разведёт наши народы. Ну, а представить себе, что эта общность будет взломана, что смотреть друг на друга придётся через прицел винтовок и автоматов, — им это вообще в голову не приходило.
У Кремля в отношении Украины не было ни одной стратегической доктрины. Сонм общественных организаций занимались Украиной, но дальше заявлений об уникальной восточной славянской цивилизации дело не доходило. Общественники, собираясь, обычно уверяли друг друга, что братским славянским народам нечего делить, историческую, культурную и религиозную общность ничем не перешибить — и с чувством выполненного долга все переходили к банкету.