Уважение и доброжелательность философ Кант считал непременным условием общения между людьми. Высшей добродетелью, на которой построено все общество. Уважение возможно между равными, достойными и любимыми. И, безусловно, принятыми. Но почему-то именно себя принять так трудно, а полюбить – вообще невозможно, ведь у нас столько недостатков, столько пороков и грехов! Философы и психологи поняли истоки неприятия себя и нелюбви к себе. Истинная любовь – это любовь матери к ребенку. Это абсолютная любовь и абсолютное принятие. Если, конечно, мать – это истинная мать, в лучшем своем воплощении. Мать любит свое дитя, несмотря на капризы и плач, болезни и шалости, независимо от того, красив он или нет, здоров он или болен, успешен или не очень… Мать принимает ребенка таким, какой он есть, и любовь ее не иссякает, даже если ребенок не оправдал ее ожиданий. В абсолютной любви нет ожиданий – это абсолютное принятие. Но не всегда мать или отец способны на абсолютную любовь.
Кто-то из родителей может манипулировать любовью, наказывая ребенка отвержением и лишением любви за «плохие поступки». За любое несовершенство, внешнее или внутреннее. В этом случае у ребенка происходит слияние своего «я» и своих «поступков». «Я сделал хорошее – значит, я хороший. Я совершил дурное – я плох и дурен». Осуждается не поступок и не ошибка, а личность в целом. Выставляется оценка не содеянному, а всей личности. Оценка очень низкая и неприятная. А за принятием утверждения «я плохой» следует наказание себя – зло должно быть наказано! В результате развивается скрытая депрессия, а депрессия – это ненависть к себе, запрятанная тщательно и глубоко. Потому что открыто ненавидеть себя – нехорошо и осуждается окружающими. И неверное действие или плохой поступок превращаются в грандиозное преступление, за которое надо покарать себя. Иногда человек назначает себе высшую меру наказания, хотя он этого не осознает, а процессы идут на уровне подсознания…
Корабль, на котором плыл двадцатилетний Тургенев, загорелся и стал тонуть. Началась паника, и романтичный юноша, который, возможно, в мечтах воображал себя героем и победителем (это свойственно всем юношам), схватил за рукав матроса. На воду спускали последнюю шлюпку, спасали дам и детей. А Тургенев кричал в панике, чтобы его спасли! Он – сын богатой матери, и она щедро заплатит за спасение любимого сына! Так хочется жить, спасите, пустите меня в шлюпку! Тонущих спасли приплывшие на помощь суда, хотя несколько человек все же погибли. Тургенев спасся, но всю жизнь ему припоминали недостойное поведение на тонущем корабле. Он добился успеха, но семьи так и не завел, умер в сравнительно молодом возрасте от мучительного заболевания – может быть, он чувствовал себя не вправе быть счастливым. Хотя что такого ужасного он сотворил? Ну, в панике кричал, деньги сулил… Никто ведь не пострадал! Но в тот момент разрушилась его вера в себя, исчезла робкая любовь к себе, произошло глобальное разочарование, вся последующая жизнь была отравлена чувством вины и собственного несовершенства.