– Деточка, – праздно интересуюсь я, – неужто Эмилия Мафусаиловна участвует в вашей судьбе?
– Где? – удивляется деточка. – А, нет, она не в судьбе. В смысле, не она… Эврипид Фомич участвует.
– Эврипид Фомич?!
– Ну да. Он это… Ну как бы сказать… Он ей вроде как муж.
– Вроде как?
– Ну, практически, муж. Но пока.
– Пока?
– Ой, ну вы меня совсем запутали. Эвичка… В смысле, Эврипид Фомич… Он пока что муж Эмилии Мафусаиловны. Временно. Но дело не в этом. Он сказал, что пока он… Ну, пока он муж, мне надо перевестись. Понимаете?
– Вы не просто красавица, – лгу я. – Вы еще и умница. Вы так мудрено говорите, что я не понимаю.
– Ну это же так просто, – вздыхает умница и красавица. – Я сейчас в платном университете учусь, а Эвичке это дорого. Еще и квартиру снимать… Он хочет, чтоб я сюда перевелась, пока он еще женат не на мне, а на Эмилии Мафусаиловне.
– Рыбочка, а Эмилия Мафусаиловна в курсе, что Эврипид Фомич на ней женат временно?
– Ой, что вы, конечно нет. Это тайна, это никому нельзя говорить. Мне Эвичка так и сказал: никому не говорить!
Юность. Такая нежная, такая короткая…
* * *
В мае преподавать трудно.
Московская весна… Ее как-то не замечаешь, а потом неожиданно – бац, и вот оно: Александровский сад цветет, деревья внезапно образовали возле памятника Ломоносову узорчатую тень, и фонтаны бьют на Манежной, и у заведующей учебной частью лицо такое… вдумчиво-сентиментальное.
И выпускники с букетами, и первые защиты дипломов…
И люди удивительные стали появляться. Это главный признак.
Вот студент пришел в трусах.
Ну, то есть, это я так полагаю. Сам-то он, надо думать, считает эту одежду шортами.
Жалобу принес на мою коллегу. Дескать, она его с занятия выгнала.
– Чем мотивировала? – спрашиваю.
– Я под стол залез.
– Международное отделение, что ли?
– Почему? Общее.
– А зачем же вы туда полезли?
– А если б международное было, вы б не спрашивали?
Умный, стервец. Хоть и двоечник.
– Он не просто полез, – печалится коллега, – он встать пытался, со столом на спине.
– Зачем? – спрашиваю.
Стоит. Руки в карманы трусов засунул. Мается.
– Из хулиганских, – говорит, – побуждений. А Мариванна меня выгнала.
– Неудивительно.
– Так я и не удивился, я обиделся. И не пришел на следующий день.
– Так вы, стало быть, пропустили занятие.
– Типа. Не одно. Несколько.
– Стоп. Это вы когда под стол-то влезли?
– В сентябре.
– А сейчас?
Смотрит с тоской в окно. За окном цветет май, и ветер тихо шевелит шторку…
Зачета нет за зиму. Завтра – комиссия по отчислению.
– А на что же вы обиделись? – спрашиваю. Надо же что-то спросить…
– Она меня идиотом назвала.