– Я так и сказала. Девочка – пассажир корабля, все знают ее, разговаривают с ней. Как такое возможно?
Мэри бледнеет:
– Та-а-ак, это слишком стремно.
– Вся дикость в том, что, кроме тебя, ее в Салеме никто не видит, а тебя на «Титанике» видят все, – морщится Сюзанна.
Элис откидывается на кровать:
– Все так, но девочка-то мертва. Так что мы не можем увидеть ее здесь.
– Меня пугает то, что люди на «Титанике» видят Сэм и общаются с ней.
Мы смотрим на Сюзанну.
– Ты хочешь сказать, – я подхожу ближе, – что вторая я тоже умерла и потому могу общаться с другими пассажирами, которых тоже нет в живых?
– А что, у кого-то есть теория получше?
Пару секунд мы молчим.
– Умоляю, скажите, что Сэм не пойдет ко дну с кучей мертвецов! Меня от одной мысли трясет, – чуть не плачет Мэри.
– Я попадаю не на тонущий «Титаник», – успокаиваю ее я. – Там все так ярко и красиво… – внезапно запинаюсь: – Странно, я с чего-то решила убедить вас, что там просто райское место. Мне же абсолютно ничего не нравится на том корабле.
Элис окидывает меня взглядом:
– Это странно, но скажи, когда этот «инстинкт» снова проявится. Нельзя, чтобы в твою реальную жизнь проникло это наваждение.
Я содрогаюсь.
– Хорошо.
– Слушай, если в твоей версии «Титаника» нет никакого крушения, тогда может, Сюзанна права? Вдруг ты попадаешь на какую-то странную копию корабля? – предполагает Мэри.
– Заколдованный корабль? – задумывается Сюзанна.
Откидываю волосы со лба.
– Помните, что я говорила вчера про разделившееся сознание? Так вот, сегодня моя личность с «Титаника» уже победила. Пока я не встретила Аду, все было отлично. С каждым разом я все сильнее вживаюсь в другую реальность, я там на своем месте.
Сюзанна обеспокоенно прерывает меня:
– Возможно, заклинание, переданное с платьем, не рассеялось, а ты до сих пор под его чарами? Тогда понятно твое невольное желание рассказать нам, как хорошо на корабле.
– Хочется сказать: «Нет, что за бред, я бы почувствовала», но теперь сама не знаю, чему верить.
– Ты что-нибудь еще видела: странные вещи, например, или подозрительных людей? – спрашивает Элис.
– Никого необычного, кроме Ады. – Бросаю взгляд на дверь, которую отец оставил приоткрытой. – Идем завтракать, пока папа снова не пришел за нами, – говорю я, и мы гуськом идем к лестнице.
Спускаемся в столовую, которая словно сошла со страниц «Гордости и предубеждения». Стены, обшитые темным деревом, длинный стол, за которым спокойно можно рассадить десять человек, и медная люстра с лампочками, похожими на горящие свечи. За столом сидит Джексон. Я задерживаю на нем взгляд чуть дольше, чем следует. Обычно по выходным мы не завтракаем с Мэривезерами. Ладно бы пришла миссис Мэривезер, но Джексон? Я была уверена, что он не посмеет явиться к нам. Ладони внезапно потеют. «Почему ты во всем видишь плохое, Сэм? А вдруг он пришел, чтобы помириться?»