— Ты научился ловить рыбу, чистить рыбу, управлять газовым грилем, — напомнил я Хадсону, когда мы уже приближались к Мельбурну. — А также есть рыбу, приготовленную не в сухарях, и ряд других незнакомых блюд, весьма разнообразных. Превосходный результат.
Мне следовало довести до конца еще один пункт, прежде чем я смог бы отрапортовать Рози о полном успехе.
— Ты подумал о возможности посетить психолога? Это не обязательно. Но ты сам понимаешь последствия отказа.
— Я не хочу идти к психологу. По крайней мере, для того, чтобы меня проверяли на аутизм.
— Ты уверен?
— Не переживай, — отозвался он. — У меня все под контролем.
В первый день новой четверти (проведя основную долю официальных школьных каникул в своей комнате или посещая Карла, Юджинию и Фила) Хадсон вышел к завтраку, выглядя как-то по-иному. Несколько дней назад он постригся, но тут было что-то еще. Я не сразу осознал, что он одет не в шорты, а в длинные брюки. С носками.
— Вам предписали новые брюки всего на одну четверть? — спросил я. — Часть этой четверти выпадает на лето, когда ты, полагаю, вернешься к шортам.
— Все нормально, — заверил меня Хадсон. — Я их сам купил. На свои деньги. Может, я в них буду ходить, даже когда жарко. Как взрослые.
— Некоторые взрослые, — уточнил я. В жаркую погоду я всегда носил шорты — вне зависимости от сезона.
— Мы за них заплатим, — пообещала Рози. — Поразительно, что длина — как раз.
— Я купил размер побольше, Карл их подкоротил. Так делают, когда ты высокий и худой.
Вспомнив о совете Карла, я бросил взгляд на галстук Хадсона. Узел был слегка ослаблен — как и рекомендовалось.
Хадсон закинул рюкзак на одно плечо и направился к трамвайной остановке.
Вечером того же дня мне позвонил Кролик, что меня удивило, поскольку он больше не являлся учителем Хадсона.
— Я все хотел вас поблагодарить за ваше… понимание… насчет прозвища, — проговорил он. — Но я не поэтому с вами связался. У Хадсона в классе есть одна девочка, она довольно тяжело провела каникулы. Чувствует свою вину насчет кое-чего, что натворила. Но она сама себе вырыла яму и не может из нее выбраться. Я ее направил к консультанту для учеников.
Мне показалось странным, что Кролик решил обратиться ко мне за советом по поводу какой-то педагогической проблемы. Я сообщил ему об этом.
— Приятель, я не могу вам больше ничего сказать. Передайте вашей жене мои слова. В точности. Хотите, я повторю?
Я передал его слова Рози. Она мгновенно все поняла — еще до замечания, что предавшая Хадсона одноклассница не в состоянии выбраться из ямы.
Я убедил Рози, что нам пока не следует рассказывать Хадсону о предательстве Бланш. Кролик беседовал со мной конфиденциально и, вероятно, с риском для себя. К тому же Бланш раскаивалась в содеянном. Полученную мной информацию никак нельзя было использовать для воздействия на директора школы — та, разумеется, с самого начала знала информатора. Вероятнее всего, от распространения этих сведений лучше не стало бы никому.