Это такая работа. Сначала ты в эпицентре событий, с риском для жизни, потом — в чистой постели. Агнесса задумалась. И поняла, что ей это нравится. Служить людям. Ходить по краю. Рисковать собой. Ценить каждое мгновение. Целоваться, как в последний раз.
— Крррр… Кррр… Кхррррр….
— Думаешь, опять пойти подслушивать? Вообще-то это не очень хорошо…
Ворон склонил голову набок.
— Хотя… Ты, наверное, прав. С лордом Реллером надо быть в курсе событий. Пойдем?
Ворон вспорхнул и опустился женщине на плечо. Лапки слегка царапали кожу, но Агнессе было приятно. Фамильяр ведьмы принял ее. Не раз спасал. И вообще… стал другом.
Бесшумно ступая по мягкому ковру, они шли в полоске лунного света, струящемся из окон к кабинету лорда Реллера. Дверь была чуть приоткрыта. Агнесса улыбнулась. Вспомнила, как пришла сюда первый раз.
Тик-так. Тик-так. Тик-так…
— Сын… Я должен тебя поблагодарить. Ты был прав.
— Значит, воздействие снято. Кто помог?
Звон бокалов. Хлопок — это Генрих откупорил бутылку. Коньяк, наверное. Ведьмы любят брэнди — лорды предпочитают коньяк. Агнесса стояла, затаив дыхание, прижав руки к груди и представляя, как жидкость, чуть светлее его глаз, но того же оттенка, льется, искрясь в свете свечи…
— Сьюзен сама сняла его. Девочка во всем призналась.
— Да? — Реллер удивленно посмотрел на отца.
— Да. Она без памяти влюбилась во владельца антикварной лавки на соседней улице. Плакала. Просила прощения. Умоляла не давать делу ход.
— И ты? — он протянул отцу бокал.
— И я не стал. Все-таки нас связывали узы законного брака.
Генрих откинулся на спинку кресла. Сделал глоток. Расслабился. Прикрыл глаза. Отец выглядел намного лучше. Прежний. Такой, как всегда. Это хорошо. Воздействие отнимает силы. Бывает, что сводит в могилу. Так что… это хорошо.
— И когда это произошло?
— Чуть больше полугода назад.
— И ты…
Седой мужчина с такими же карими, как у сына, глазами встал. Прошелся по комнате.
— Да, я тебе ничего не сказал! Потому… Потому что ты был прав! И мне тяжело это признать. У нас с тобой похожие характеры. Мы оба горды. Злопамятны. Непримиримы. Но ты мой сын! И я люблю тебя. Признаю свою вину и прошу у тебя прощения. За то, что не поверил.
— Ладно. Забыли. Твое здоровье, — хозяин кабинета отсалютовал гостю.
— Отлично. Надеюсь, Генрих, мы поладим. Нем более что служба… Итак, давай еще раз вернемся к тому, что…
— Она не будет в этом участвовать!
Ворон вцепился в плечо, захлопал крыльями, а Агнесса… Она чуть было не закричала от страха, таким гневным был голос Генриха! Интересно, «она» — это кто?
— Это самый быстрый способ поймать преступников!