Пейдж подумала, что она придает слишком большое значение его выпадам в ее адрес, имевшим место сорок минут назад. Честно говоря, она забыла отметить время встречи в его календаре, в результате чего две нуждающиеся семьи пришли к мистеру Коуану в одно и то же время.
Положительной стороной в характере Коуана, побуждавшей Пейдж оставаться здесь, а не искать новую работу, возможно, такую, которая сможет обеспечить прожиточный минимум в Сан — Франциско, являлось то, что он не только был изворотлив и находил средства для оказания помощи людям, но и проявлял напористость в достижении этого, невзирая на обстоятельства. Иногда он был тираном, но при этом стремился к тому, ради чего, по мнению Пейдж, стоило страдать. Иногда люди нуждались в помощи, в совете, ждали, чтобы кто–то подтолкнул их в правильном направлении. И не их вина, что удача отвернулась от них, что среди имущих и неимущих они оказались в числе последних. Боб Коуан понимал это и проверял свои убеждения на передовом рубеже повседневной борьбы. Но, рассердившись на него, Пейдж уже не могла успокоиться.
Как бы там ни было, она знала, что сегодня не на шутку разозлилась на своих сестер, и теперь переносила свое раздражение на других. И особенно на Коуана. Она не поняла, что сегодня утром происходило в доме, однако, это без сомнения, было как–то связано с ней. Фиби и Пайпер демонстрировали ей притворную вежливость и в то же время сверлили друг друга глазами, словно обмениваясь кинжальными ударами, когда им казалось, что она не видит… Что — то определенно беспокоило обеих сестер Холлиуэл. И возможно, их возлюбленных тоже — Лео и Коула было почти не видно этим утром. «Почему они не могли откровенно поговорить со мной? — недоумевала она. — Ко мне ведь можно запросто подойти. Разве не так?»
Нет, сестры всегда охотно говорили с ней и весьма откровенно, если ее поведение беспокоило их. Значит, на этот раз их беспокоили не такие простые вещи, как ее дурные привычки. Случилось нечто серьезное. Нечто тревожное.
«Как раз поэтому они должны открыто обо всем сказать, — раздумывала Пейдж, — а не ходить вокруг да около и портить себе и мне настроение».
Чем больше она думала об этом, тем больше расстраивалась. Она поймала себя на том, что с нетерпением ждет обеденного перерыва, но не потому что задумала пойти поглазеть на наряды, которые были ей не по карману, а потому что хотелось хоть на какое–то время оказаться в другом месте. И если она там оторвет кому–нибудь голову, то потерпевшим, по крайней мере, будет незнакомец, а не коллега по работе.