На следующий день я отправился на встречу с бароном. Плана разговора из-за скудности сведений у меня не было, а только наброски, которые дали мне наши аналитики при отправке в Швейцарию. Основным стимулом для его принуждения к работе с советской разведкой должны были стать угрозы. Дескать, он, находясь у партизан, спас свою жизнь тем, что выдал им секретные сведения. Я не считал, что они смогут принудить барона работать с советской разведкой, зато хорошо знал, какие доводы подполковник воспримет в достаточной степени серьезно.
Быстро обежал глазами зал. Народа было немного. Барон не заметил меня, так как прямо сейчас просматривал меню, принесенное официантом. Дождавшись момента, когда тот отпустит официанта, быстро направился в его сторону. Не успел я подойти к столику, как он поднял глаза и замер, увидев меня.
– День добрый, господин барон.
– Вы? Здесь?
– Если разрешите, я присяду, и мы сможем, как культурные люди, поговорить.
Он бросил растерянный взгляд по сторонам, потом неуверенным жестом указал мне на стул:
– Садитесь.
Какое-то время мы сидели и смотрели друг на друга. Я давал ему время оправиться от удивления и начать думать. Насколько мне удалось изучить подполковника, тот был волевым и рассудительным человек, а значит, безрассудных действий от него ждать не приходилось.
– Мне, кажется, я догадываюсь, зачем вы здесь, – наконец сказал барон.
– Знаете, еще две недели тому назад я не знал, что мне придется вас когда-нибудь увидеть. И еще скажу, правда, вы мне сейчас просто не поверите. Я рад предоставленной мне возможности вас видеть.
– А я вас – нет! И это тоже правда! – в глубине его глаз зажглись огоньки гнева.
– В вас сейчас говорят эмоции, а не рассудок.
Барон с минуту испепелял меня взглядом, но потом пару раз глубоко вздохнул и взял себя в руки.
– Интересное начало… Кстати, как мне вас называть?
– Отто Шнитке. Сразу хочу задать вопрос… – начал я говорить, но сразу оборвал фразу, так как подошел официант с салатом и супом для барона. Заказав у него чашку кофе, я продолжил: – Как вы видите себя после окончания войны?
Фон Болен посмотрел на меня, как на сумасшедшего:
– Я вас абсолютно не понимаю. Чего вы от меня хотите?
«Неправильно начал разговор. Надо продумать и сменить направление беседы».
– Разговор у нас не для лишних ушей, поэтому давайте перенесем его на свежий воздух. Вы пока ешьте, а я попью кофе.
Обед барону я явно испортил. Он поковырялся в салате, быстро съел суп, явно не задумываясь над его вкусом, потом быстро выпил кофе. Мы вышли на улицу, а затем, свернув в близлежащий сквер, какое-то время шли по аллее. Постепенно успокоившись, барон первым начал разговор: