– Меня пригласили на очень важный ужин с одним из очень важных клиентов компании. Я веду его предприятие. Необходимо было познакомиться, – не моргнув глазом, соврала Нина и сама себе удивилась. Врать она толком никогда не умела. Однако с тех пор как связалась с генеральным, враньё ей стало даваться легко. – Ты же понимаешь, на новом месте мне придётся иногда исполнять представительские функции, но как ты мог заметить, я сделала всё, чтобы своевременно обеспечить тебя вкусным и полезным ужином.
– Похвально.
– Вот и завтрак приготовила.
– Я заметил.
– Так что я полностью оправдываю своё проживание в том месте, которое ещё недавно считала своим домом, и попрошу тебя не сверлить мне мозги.
Она хотела сказать совсем другое слово, нежели «сверлить», то самое матерное, которое не раз в своё время слышала от генерального. Обычно в те моменты, когда Нина объясняла ему, чего можно и чего нельзя делать с точки зрения налогового учёта, он всегда говорил: «Иванова, не (это самое матерное слово) мне мозги, а делай, что тебе говорят». Но тогда ей никогда бы не пришло в голову это слово употреблять самой, да ещё в адрес супруга. А сейчас вот очень захотелось. Неужели во время секса матерные слова из генерального как-то переползают в Нину? Надо обязательно рассказать психологу. И про враньё тоже. Посоветоваться. Давненько она у него не была. Нина решила записаться на ближайшую среду.
Психолог очень обрадовался её визиту.
– Я уже стал беспокоиться, куда вы пропали, – сказал он, жестом приглашая Нину присаживаться в психологическое кресло. – А с другой стороны, думал, раз не идёте ко мне, так, может быть, всё наладилось. И как, наладилось?
– Ну, как вам сказать. Процесс идёт. – Нина расположилась в кресле. – Я бы даже сказала, несется, сломя голову, но вот хорошо ли это – большой вопрос!
– Излагайте.
Нина честно рассказала и про новую работу, и про решение разводиться, и про разрезанную шубу, и про замок на двери, и про то, что после развода ей будет негде жить, и про измены свои с генеральным тоже рассказала, и про холодную ярость, и про враньё, и про матерные слова. Разве что про предложение от генерального украсть бюджетных денег, да про деньги, которые он ей регулярно подсовывал в качестве платы за секс, Нина благоразумно умолчала. Устыдилась.
Психолог слушал Нину внимательно, даже на её грудь ни капельки не смотрел. Нина решила, что грудь такой распутной женщины, наверное не вызывает никакого интереса у приличного интеллигентного человека. А с другой стороны весьма может быть, что её рассказ ему гораздо интереснее с профессиональной точки зрения, и именно он вытаскивает из такого симпатичного примата того самого человека, который «по образу и подобию», и который «звучит гордо». Ну, как из генерального человек выглядывает только при известии о ревизии из центра.