Да, я опоздал, но не потому, что позволил себе отвлечься на что-то меньшее. Я вез Гавроша. Вы понимаете меня? Я вез из аэропорта Гавроша на ее же концерт в ДК Ленсовета. Она сказала, что без нее не начнут. И в этом, конечно же, была права. Потом я заскочил у «Петроградки» в общеизвестное заведение, где можно съесть гамбургер и пошел на концерт.
Женщина слева постепенно поднимала руки, потом она стала хлопать. Тушь текла по ее лицу, но она не замечала, раскачиваясь в такт ударным Митрича. Потом поднялась и побежала вперед, ее синий платок мелькал среди людей под сценой, приближаясь к «алтарю». Еще пару минут, и она карабкается на сцену. Нет, не карабкается, она взбирается, покоряя свой Эверест. Ведь Эверест у каждого свой. Ей многое пришлось преодолеть – ряды поклонников, локти, металлические ограждения и перекладины под сценой.
Над чем не стоит смеяться, так это над чужими Эверестами. Никогда не знаешь, что человек преодолел по пути к той точке, в которой он сейчас есть. И может показаться, что он катится вниз по социальной лестнице, а завтра окажется, что он пролетел мимо тебя на лифте, несущем его вверх со скоростью штормового ветра.
Последним, как всегда, стоял охранник, по центру, почти под микрофоном. Его каменные скулы и играющие желваки излучали сакраментальное «Ты не пройдешь!». Женщина знала, что тут и правда не пройти, она напряглась, но не сдалась. Она сжалась в комок, но не могла же она отступить на глазах у всего зала.
Она уже готовилась к последнему решающему прыжку, когда Гаврош произнесла в микрофон «Стойте». Она подняла руку и просто громко сказала: «Стойте!». Музыка замолкла, и в зале включили свет.
«Я прошу, чтобы вы пропустили эту женщину», – произнесла в микрофон Гаврош, смотря вниз.
Охранник не только посторонился, но протянул руку, помогая женщине взобраться на сцену.
Она долго что-то говорила Гаврошу на ухо и, судя по дрожащим плечам, что-то важное для нее, что-то, копившееся годами, (а люди часто говорят Гаврошу именно то самое, – то, что копилось годами).
Гаврош ее обняла, что-то шепнула, женщина развернулась и пошла в зал. Охранник снова подал ей руку, теперь уже как джентльмен, который подает руку даме, выходящей из лимузина.
Снова грянули ударные и музыка продолжила свой стремительный бег, смывая те мелкие преграды и шероховатости, что возникали на ее пути…