– Это как?
Ещё с утра я хотел спросить о нём, но по каким-то неведомым причинам этого не сделал. Мне казалось, как только я заговорю о Кире, все узнают мою тайну, спрятанную на полке с книгами.
– А вот так. Я сказала, что мы тут, а он принял к сведению, – Жека быстро улыбнулась, посмотрев на меня, и бросила в рот алычу. – Нужно было взять воду. Жарко.
– Нужно и жарко, – подтвердил я.
Жека выпрямилась и подсела ко мне, обняв колени руками.
– Есть один дом, – таинственно сказала она. Выдержав паузу для интриги, Жека продолжила с улыбкой: – В вашем, я убедилась, никаких призраков нет.
Я не стал её переубеждать: никто не должен знать о нашем маленьком призраке. Он не был призраком в общепринятом понимании этого слова. Он витал в каждой комнате, в каждом уголке как напоминание о возможной жизни, которая уже никогда не наступит.
– Так вот, есть один дом, говорят, что там есть призраки. Реальные призраки, прикинь? А ещё там… Эй! Эй, ты вообще меня слушаешь? Эй, Матвей, приём-приём, пш-ш-ш… – худые пальцы впились в рёбра, и я засмеялся от щекотки. Я наткнулся спиной на шершавый корень, остановивший мой побег.
– Слушаю я, слушаю! Ну всё… всё, хватит… эй, прекрати! – я старался одновременно говорить через смех и перехватить запястья Жеки.
Разговаривать было легче из отдельных слов, которые кружились в голове быстрым вихрем.
– И что же я сейчас сказала, Гранин? Ну-ну.
Я ещё не успел ответить, но Жека уже торжествовала.
– Ты сказала, что в нашем доме нет никаких призраков.
– Пра-а-авда? – довольно протянула она, склонившись надо мной. – А после этого?
– Ну, ты сказала… сказала, что… – я огляделся, замышляя побег, и прикусил губу, изображая глубокую задумчивость.
– Что? – наседала Жека.
От жары цветочный запах духов усиливался, перемешиваясь с потом, он становился приторным и окутывал нас невидимым облачком аромата луговых цветов.
– Я не могу говорить, пока ты меня щекочешь! – задыхаясь, я постарался отбиться от ловких рук. – Между прочим, так раньше людей пытали.
– Значит, почувствуй печальную историю на своей шкуре, – она занесла надо мной руки и замерла. – Последний шанс, заключённый Гранин, и пытка продолжится. Что я сказала?
– Ты слишком жестока.
– Не увиливай.
– Характер у тебя в отца?
– Что. Я. Сказала? – лицо Жеки стало серьёзным. Она произнесла каждое слово по отдельности, делая большие паузы, и склонилась надо мной. Голубые пряди волос пощекотали шею, и я дёрнул плечом, ощущая мурашки.
Наши губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. Я снова вспомнил ту дождливую ночь в доме на Черепаховой горе, когда хотел поцеловать Жеку. Может быть, тогда не пришло время? Я поднял взгляд, надеясь увидеть в серых глазах отражение своих мыслей.