Юля посмотрела на лесенку, ведущую на чердак и, повинуясь порыву, осторожно поднялась по ней. Вот он чердак – место ее заточения и свободы. Наверное, никогда больше она не придет сюда. Никогда. Пусть останется здесь все выплаканное и невысказанное. Она провела ладонью по пыльной крышке старого сундука. Рука скользнула за него, нащупала ком пакли. Да, вот тайник, никто не обнаружил его с тех пор. Юля вытащила на свет жестянку «Чайная компания Сергей Перлов и K°», но там было еще что-то еще: небольшой сверток, плотно обмотанный скотчем. Она быстро сунула все это в сумку и покинула чердак.
Во дворе ее ждал Федька.
– Вот, маманя велела отдать, – он сунул ей в руки небольшую коробку. – Слышь, маманя-то помрет скоро. Горе-то! Похороны, поминки, денег уйма надоть…
– Мать еще не умерла, а ты уже поминки готов справлять? – Юля с трудом сдержала раздражение.
– Так ведь все одно помрет! – сокрушенно развел руками Федор. – Лечить, только мучить, так доктор сказал. Вот мы и забрали маманю-то. Пусть уж дома с нами последние деньки побудет. – По его щеке скатилась слеза. Он громко шмыгнул носом и утерся рукой.
Юля брезгливо отвернулась.
– Ты бы лучше матери комнату проветрил, а то ведь у нее дышать там нечем.
– Так нельзя! – замахал руками Федор. – Мухи налетят, комары. Сожрут!
– Сетку на окно натянуть не пробовал?
Федор посмотрел на нее удивленно.
Ну, конечно, сетка ж денег стоит. Да и это ж так трудно пару гвоздей в оконную раму вбить! Нет, неправильно что-то в этом мире. Юля нерешительно постояла на месте. Что делать? Оставить денег – пропьет, это ясно. Она спросила у Федора номер телефона его жены и села в машину.
– Ну что там? – сочувственно спросил, Юра. Она только вздохнула тяжело. – Домой, Юлия Петровна?
– Домой, только сначала на кладбище заедем, если можно.
– Нужно, – кивнул Юра и улыбнулся.
Глава 14. Послание из прошлого
Ветер шелестел в кроне трехствольной березы, возвышавшейся над могильной оградкой. Здесь было родовое захоронение Шадриных. И бабушка, папина мама, и дедушка, которого Юля не знала, и мама, а теперь вот и папа. Все лежали здесь. В свое время тут поставили большой мраморный памятник. На черной полированной поверхности овалами белели фотографии умерших родственников. Папину фотографию на обелиск прикрутили уже позже, немного криво. Юля с похорон так больше в поселке и не была. Это уже потом кто-то могилу обихаживал. На земле виднелись остатки риса и печенья. Кто-то приходил в день поминовения, угощение приносил. Папа этот обычай не одобрял, говорил, от язычества осталось, да и в бога он не верил.