– Ну, так что, Дим? Придешь? – Нюра глаза зеленые распахнула и посмотрела доверчиво-доверчиво.
Димка улыбнулся: глаза ему в Нюрке больше всего и понравились.
Нюра беззвучно захлопала в ладоши.
– Ой, Нюр! – Димка понял, что натворил случайной улыбкой. – Прости, в субботу никак. Сама понимаешь. У меня же девушка новая, первый раз с ней в театр идем. Не могу отменять…
– Понимаю, – Нюра по-детски надула губы.
– Я потом к вам с Сашкой зайду, на квартиру, хорошо? Посидим тихонько, по-домашнему.
– Хорошо, Дим, хорошо… – тихо ответила Нюра.
Димка сжался внутри: так тяжело ему было смотреть на Нюру неболтливую, на невеселую Нюру. Он открыл рот, собирался уже сказать, что спектакль этот еще три месяца будет идти, с новой девушкой они точно успеют туда сходить. Но Нюра чихнула, громко-громко, по-мужски чихнула.
– Тюфу, ты, Дима. Опять духи твои, – весело прощебетала она. – А на них у восьмидесяти процентов людей аллергия, между прочим. Я исследования читала.
* * *
– Да вон, смотри, объявление, желтенькое! Весь курс зовет, прикинь?
– А кто это? Нюра Макарова? Я думал, щас никто себя и не называет.
– Ты чего, не знаешь? Нюра Макарова, которая жизни всех учит!
– А-а-а-а-а! Это с хвостиком такая, толстая? Мы с ней на физ-ре были. Вот допекла тогда.
– Ага, а я с ней статью писать пытался… Свалил оттуда через два дня.
– Ну, тогда нафиг эту Нюру Макарову, если мне даже заплатят, я к ней не пойду.
Нюра грустно смотрела на спины уходящих ребят. А один из них ей даже нравился. Она уже третий день приходила и усаживалась недалеко от своего объявления: звала весь курс и пока никто не откликнулся. Все восклицали: «Нюра Макарова, которая всех жизни учит!» и со смехом уходили.
А Нюре Макаровой стало не по себе. И даже собственное имя казалось ей теперь постыдным. Ну, бабуля звала ее Нюрочкой. Так сколько лет прошло-то… Выросла Нюрочка. Выросла.
* * *
В свой день рождения Нюра сидела одна в кафе. Ковырял вилочкой витаминный салатик, попивала грейпфрутовый фрэш. Вообще, вкус сока ей страшно не нравился. Горьким он был, противным. Но Нюра где-то прочла, что грейпфрут очень полезен. И пила, стоически перенося все невзгоды. Так же и на душе у Нюры было: горько, с ноткой кислой злости.
«Вот, сколько я для них делаю!» – думала Нюра, – «А они гады. Все гады. И Сашка гадина. Бабушку ее вчера видела, папа Сашкин жив-здоров. Хоть бы побоялась такие отмазки придумывать, дурочка!»
Нюра пришла домой расстроенная, угрюмая. Угрюмая и голодная. Не любила она всякие там витаминные салатики. Нюра мясо любила и булочки. Но каждый второй называл Нюру «жирной», и ей это порядком надоело.