– Хорошо, мамуль, хорошо, – все еще всхлипывая, Нюра поднялась из-за стола.
– Только на вторую веревку вешай. А то ты мне в прошлый раз всю первую оттянула.
– Хорошо, мам, – Нюра вышла на лоджию и поставила тазик.
– Я для белых вещей белый тазик беру, Нюрочка. Ты зеленый взяла? Он похуже.
– Хорошо, мам, – ответила Нюра уже ворчливо.
– Ой, а что так плохо выжимаешь? Помнишь, как я тебя учила?
– Помню, мам, помню, так и выжимаю, – закивала головой Нюра.
– Нюрочка, ты, смотрю, обувь все дрянную и носишь, да? – мама недовольно посмотрела в коридор. – Я ж тебе говорила, что читала… Дермантин намного хуже кожи. В коже ножка дышит.
* * *
Нюра гостила у мамы третий день, и настроение у Нюры было хуже некуда. Все хмурилась она и хмурилась, а сказать ничего не могла: слово скажешь – мама обидится.
– Нюрочка, стаканчики помыла? Хорошо, молодец. А без моющего что ли? Не блестят что-то.
– Нюрочка, а раковину хорошо мыла? Да я не придираюсь, просто хочу, чтобы в доме чисто было, понимаешь?
– Нюра, доченька, ты зачем же такой порошок купила? Не читала что ли, как плохо он с вещей смывается?
– Нюрочка, а ты что за кофточку купила? Сейчас другой цвет модный, видела?
– Нюрочка, а чего ты с друзьями не созвонишься? Не хочешь? Говорила же, что с Наденькой дружить надо было. С Наденькой.
– Нюрочка, а ты соду сейчас добавляешь? А я бы не стала, не стала. Потом бы, в конце. Тесто подошло бы лучше.
– Мам! – воскликнула, наконец, Нюра. Она плотно сжала губы и с трудом дышала. Чуть не вырвалось изо рта то, что буквально два дня назад прокричала ей Настя: «С тобой стало совершенно невозможно общаться!»
– Да, доченька? Ты чего кричишь так? Голос сорвешь.
– В город мне нужно, обратно. С ребятами поговорить.
* * *
– Ой, ребятки! – Нюра ела витаминный салатик с радостью: рядом были друзья. – Чуть не взвыла! И так не делай, и так не ставь!
– Мы ж не со зла, Нюра, – Димка улыбался. Сердце его снова екнуло от Нюркиной улыбки. Может, и неспроста с новой девушкой не срослось?
– Понимаю, ребята, понима-а-аю. – Нюра широко раскинула руки, постаравшись обнять всех. – А вы зонты все взяли? Так погоду и не смотрите?
– Ню-ю-ю-ю-юра! – донеслось от каждого из друзей.
– Ой, да шучу я! Погоду посмотрела, а зонт не взяла! Не растаю!
Все расхохотались.
– Ну, хватит, ну перестань же! Им нужно отдохнуть, понимаешь? – резкий окрик оборвал печальную песню.
Осень, насупившись, залезла с ногами на огромное потертое кресло и отвернулась от покачивающейся лампы.
Зима отошла от окна и, как всегда наставительным тоном сказала:
– Не нужно на меня обижаться. Нельзя столько петь. Чем чаще идет дождь, тем печальнее люди, понимаешь? Эх, а до зимы им еще так далеко…