Я не дождалась, пока Андрей проснётся. Быстро оделась, привела себя в порядок, так же быстро написала записку, что-то вроде «я обязательно позвоню» и вылетела на улицу. И, чёрт возьми, я совершенно не помню, что помешало мне натянуть костюм прямо в подъезде, но именно это предопределило мою дальнейшую судьбу. Потому что если бы я столкнулась с Серёжкой в образе Златоглазки, я ни за что не нашла бы повода познакомиться с ним, будучи без маски. И, кстати, столкнулась я с ним буквально – едва не сбила его с ног, когда бежала на пешеходный переход и пыталась в ярком солнечном свете разглядеть, какого цвета горит сигнал светофора.
– Простите, – неловко извинилась я и распрямилась. Рядом послышался плач ребёнка, у меня чуть сердце не остановилось. Не могло же из-за меня… – Простите, простите, простите, – виновато бормотала я, беспрестанно оглядываясь по сторонам.
– Ничего, всё в порядке, – отозвался мужчина и распрямился тоже. – Мы сами идём по улице и ничего не видим, так что…
И в этот момент я рассмотрела ребёнка. Мальчик лет трёх-четырёх на вид, с копной светлых волос, до невозможности милый и до красноты в глазах заплаканный. Он жался к отцу и продолжал плакать, на этот раз беззвучно, как будто застеснялся меня. Я присела на корточки перед ним, выдохнула, стараясь унять волнение.
– Извини, приятель, – тихо сказала я. – Я не хотела обидеть твоего папу, это вышло случайно. Я…
– Вы не при чём, – негромко перебил отец. – Он скучает по матери, а я ничего не могу с этим сделать.
У меня защемило сердце. Я взглянула на отца. Он тоже оказался милым, и, если присмотреться, сын был его точной копией, как будто постарался фотограф.
– Она… – я покосилась на мальчика.
– Она ушла к другому, – безжалостно ответил отец. – Сына видеть не хочет, меня тоже. Иногда так бывает, но ребёнку этого не объяснишь.
И тут я поняла всё. Насколько больно может быть отцу ребёнка, когда он видит, что малыш плачет, и ничего не может с этим сделать. Насколько прекрасным может быть человек, который не поступил так же, как мать, и это – в наше время, когда отовсюду сыплются новости о жестокости по отношению к детям… Где-то внутри взрослой, состоявшейся меня ещё скрывалась маленькая девочка, которую бросил отец, когда ей было двенадцать. И маленькая девочка была готова броситься обнимать любого отца, который поступал иначе.
Моё сердце дрогнуло.
– Я могу чем-то помочь? – спросила я. – Я, конечно, не мама и никогда не смогу её заменить, но…
Мальчик перестал плакать и посмотрел на меня. Его отец еле заметно улыбнулся.