Серёжка отвернулся и шагнул к шкафу. Достал спортивную сумку, с которой он ездил на объекты, открыл дверцу, принялся складывать вещи. Он не брал много, это не было похоже на переезд, но он явно был настроен серьёзно. Я сжалась в комок и боялась пошевелиться.
– Это… я думаю, это ненадолго, – тихо сказал Серёжка. – Пожалуйста, присмотри за мальчиками. Что бы ни было между нами, ты остаёшься лучшей матерью на свете, и я знаю, что тебе можно доверять.
Мой телефон зажужжал вновь, я вздрогнула. Серёжка ещё несколько невыносимо долгих мгновений смотрел на меня, как будто ждал ответа, затем молча развернулся и вышел.
В голове не укладывалось то, что только что произошло, и я просто свернулась калачиком в кровати и закрыла глаза. Куда делось всё моё красноречие, куда делось моё умение молоть языком без остановки? Серёжка уходил, я слышала его шаги, слышала, как открылась и закрылась входная дверь, а я ничего не могла с этим сделать. Это бессилие, к слову, появляется не впервые, с неудовольствием отметила я. Всё пошло наперекосяк с того момента, как я забрала талисман у Андрея. Даже ещё хуже – с того момента, как я впервые открыто выступила против него…
– Кристин, – послышался тихий голос.
Я нехотя открыла глаза и увидела, что в дверях спальни стоит Паша. Он был бледным, выглядел напуганным, и я резко подскочила на кровати, напуганная вместе с ним.
– Ты чего?
– Папа ушёл, да? – почти шёпотом спросил Паша.
Сердце защемило от боли. Я боялась представить, что творилось в голове мальчика-первоклассника, который уже пережил предательство матери, а теперь мог ещё и пережить потерю отца. Паша шмыгнул носом, и моё сердце не выдержало. Я слетела с кровати, за миг подскочила к нему и крепко обняла.
– Всё будет хорошо, – тихо сказала я. – Иногда… иногда такое бывает у взрослых. Они что-то не поделят и ненадолго расходятся в разные стороны, чтобы… ну… понять, что им на самом деле нечего делить. И что они на самом деле друг друга любят… и детей тоже любят.
– А если он не вернётся? – спросил Пашка. – Мама… – он снова всхлипнул. – Мама уже не вернулась.
Я еле удержалась от того, чтобы не разрыдаться самой. Крепче прижала к себе Пашку, погладила его по голове.
– Вернётся, – сказала я. Мой голос дрогнул, и, будь я на месте Пашки, я бы себе не поверила. – Он тебя любит и к тебе обязательно вернётся.
– А к тебе? – тихо спросил Пашка.
– Не знаю, – я закусила губу. – Но надеюсь, что да.
Мы немного помолчали. Пашка прижался ко мне крепче, я сжала его плечо.
– Я не хочу другую маму, Кристин, – еле слышно сказал он. – Мне не нужна другая мама. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом.