— Ну помнишь, ты спрашивал, не веду ли я записи, чтобы передать твоё досье правительству? — усмехнулся Андерс, снова записывая что-то в свой блокнот, — вот они и интересуются, а то своя жизнь у них слишком скучная.
— Ну и шуточки у вас, док. Но на сотню в час не потянут.
— Каждый зарабатывает, как может. Когда уйду из психотерапии в стэнд-ап, тогда посмотрим, как ты заговоришь. Ладно, Кевин, у нас осталось ещё время, и у меня есть пара упражнений для тебя, если ты, конечно, не хочешь что-то ещё обсудить.
— Окей, давайте, — отрезал я, но, немного помешкав, добавил, — а вообще знаете, есть кое-что…
— Я тебя внимательно слушаю, — он откинулся в кресле, подогнув под себя полы белого халата. На кой чёрт вообще психотерапевту халат? Я одёрнул себя и постарался сформулировать мысли так, чтобы не сойти за сумасшедшего (интересная затея для кабинета психотерапевта).
— В общем, когда я в прошлый раз шёл домой с консультации, меня… сбила машина.
***
Домой я вернулся с относительно лёгким сердцем. Обсудить ситуацию с доктором Андерсом действительно оказалось полезным, и я уже не чувствовал себя таким психопатом, хоть он ничего внятного на этот счёт и не сказал. Но обычно, если я совсем гоню бесов, он что-то меняет в назначенных лекарствах, это я уже заметил. Видимо, сейчас всё в пределах нормы, а может, он и сам удивлён этими мистическими событиями. Я ведь уверен, что это было на самом деле. Я уже два раза переживал собственную смерть. Я видел, чувствовал её каждой клеточкой своего тела. Как это вообще возможно? И как так выходит, что я каждый раз просыпаюсь целым и невредимым?
Впрочем, это всё ненужные мысли. Был у меня знакомый один — музыкант. Каждый раз, когда с ним кто-то пытался поговорить на духовные темы, он отмахивался и говорил, что «думы думать» вредно и никому ещё лучше не делало. Поэтому вставал в пять утра, отжимался, читал русскую классику и играл на кларнете до позднего вечера. «Пусть кто-то другой думает», — говорил он и, знаете, наверное был в чём-то прав. Во всяком случае, в кресле у психотерапевта я его ни разу не встречал.
Тем временем за окном стемнело, и я, достав из рюкзака немного наличности и побитый мобильник, засовываю их в карман джинс и направляюсь в сторону остановки. Прислонившись лбом к стеклу в автобусе, я погрузился в себя. Интересно, на кой чёрт доку понадобилось выпытывать информацию о моих бывших? В последнее время я не то, что о каких-то чувствах не могу думать, даже не могу заставить себя с кем-то потрахаться. В прошлом я такого не помню — всегда казалось, что полюбить кого-то — это нереально важно. Идёшь на вечеринку с куда большей охотой, если там есть кто-то, на кого ты положил глаз. Все вокруг думают о том, с кем бы переспать, а ты — либо о том же самом, либо как помочь другану кого-нибудь склеить. Культ отношений, как он есть. Никто ничем не увлекается для себя, а жизнь — какой-то бесконечный брачный период. А сейчас я будто забыл о том, что вообще мог что-то чувствовать. Варюсь в бездонном котле самоуничижения и бухла. Где тот наивный влюбчивый парень?