Девочке даже казалось поначалу, что так всегда и бывает: стоит любому вдовцу жениться, как в новой жене вернется прежняя. Для того и нужны все длительные, сложные обряды погребения, поминальных страв и призывов на могиле мертвой проснуться, делаемых через девять, двадцать и сорок дней после смерти. Немудрено, что для этого приглашают саму Толкун-Бабу: вся мудрость живых и мертвых нужна для такого сложного дела!
Поначалу мать плохо помнила прежнюю жизнь: не признавала ни людей в Хотимирле, даже отцовых родичей, не находила, где что лежит. Яра сама ее водила по двору и по веси, показывала, гордясь, что может помочь. Эти маленькие странности ее не смущали: уж очень большим счастьем было то, что закрылась та холодная пропасть одиночества и бесприютности, в которую она было рухнула зимой. Отец ходил веселый, и казалось даже, что весь мир вокруг посвежел и помолодел вместе с новой Благожитовой княгиней.
Однако дива еще не закончились.
– Послушай, что скажу тебе! – Однажды весной мать посадила Яру близ себя и взяла ее руку в ладони.
Яра тогда уже ловко умела прясь очесы, как полагается в ее годы, но на руки матери смотрела с восхищением и почтительной завистью к ее умениям. Поначалу Яра видела разницу: теперь у матери было немного другое лицо, и могила заметно омолодила ее. От невест, что еще ходили на девичьи попряды, ее отличал только женский плат, сложным образом обвивавший голову, шею и плечи. А походка у нее стала легкая, девичья, движения порывистыми, смех звонким. Но это ничуть не мешало Яре. Глядя на обновленную мать, она часто видела у нее за спиной как бы дерево – или тень дерева. Чудное это было дерево: оно вроде бы здесь, совсем рядом, можно рукой коснуться, но верхние ветки его уходят на небеса. Прежде мать была не такая – добрая, но слабая здоровьем, быстро устававшая, почти всегда – с «брюхом», из-за чего ей то и дело недомогалось, и Яра привыкла ее беречь и не утомлять. Из Нави она воротилась женщиной-деревом, неутомимой и легкой, и даже зубы у нее теперь были все на месте…
Яре казалось, что ни с кем в семье мать не чувствует себя так хорошо, как с ней вдвоем. И девочка радовалась тайком: новая мать принадлежала ей полнее, чем прежняя. А глаза ее, голос остались прежними, и спустя немного времени Яре уже казалось, что та всегда такой и была.
А теперь Яре пришел срок узнать, чем ее радость была оплачена.
– Отпустила меня Навь, но взамен службы требует, – сказала мать. – Пришел твой срок ей послужить.
– Как это? – Яра слегка оробела, но не так чтобы испугалась.