— Здравия желаем вам, товарищ дядя Горшков!
— Я-то здоровый, — грустно ответил Горшков. — У матери вот как здоровье?
— Обычно.
— Ну ладно. Сделаем ещё одну попытку в человека тебя превратить. Слоняться без дела никому не положено. Пойдём-ка.
Головешка покорно двинулся следом.
Они пересекли улицу, вошли в городской сад и присели на скамейку.
— Ты, главное, пойми, — начал Горшков, — вникай в каждое моё слово и каждое моё слово постарайся понять. Вот слушай.
И Горшков рассказал о фокуснике Григории Васильевиче, который, по его твёрдому убеждению, мог заинтересовать непутёвого мальчишку, увлечь его так, что Головешка и думать забудет о своём карманном ремесле.
— Ты вникни, — убеждал Горшков, — навыки у вас вроде бы одинаковые. Только ты народу вред и горе приносишь своими навыками, а он — вроде бы пользу. Во всяком случае, вреда нет. Законом разрешается. Понравится ему твоя работа, он тебя в обучение возьмёт. Артистом будешь. Понимаешь?
И Головешка понял: он должен достать из кармана фокусника портсигар и тем самым доказать, как выразился Горшков, высокое качество своей подлой работы. Фокусник будет поражён ловкостью рук и начнёт учить Головешку цирковым фокусам.
Поехали к цирку. Дождались, когда вышел Григорий Васильевич и направился к трамвайной остановке. Головешка — за ним. Сели в один вагон. Головешка пристроился за спиной фокусника. Когда на повороте трамвай затормозил и пассажиры повалились друг на друга, Головешка — раз! и нащупал портсигар. И потянул…
Не тянется… Будто прилип к подкладке. Пришлось убрать руку.
Каждый мускул, каждая мышца, каждый нерв Головешки были включены. На носу далее выступили капельки пота. Но ничего не мог понять Головешка.
И когда на остановке пассажиры повалились друг на друга, он снова сунул руку в уже знакомый карман, снова нащупал портсигар, потянул… Не тянется! Да что же это такое?
Головешка вытащил пустую руку, и тут Григорий Васильевич обернулся, взглянул на него насмешливо и вышел из вагона.
Обескураженный Головешка вернулся к цирку…
— Ну? — спросил Горшков.
— Пробовал вот этой самой, — Головешка протянул правую руку, — два раза пробовал, а портсигар вытащить не мог. Он у него как приклеенный.
— Эх! Один раз попросил тебя доброе дело сделать, и то…
— Завтра попробую.
— «Попробую, попробую»! — почти передразнил милиционер. — А всё от твоей несознательности проистекает.
— Я тут ни при чём. Чего-то у него с этим портсигаром сделано. Устройство там.
— А ты должен его перехитрить. И устройство, и фокусника. Понимаешь? Обязан его перехитрить. Тогда, повторяю, в цирке работать будешь.