— Хочешь Алексашку вытряхнуть? Он тебе вовек не простит.
— Вор, который держит украденное за границей, в любой момент может стать врагом, пусть и поневоле. Хочу заставить его вернуть эти деньги в Россию. Потом пусть хоть ест их на завтрак, но из Голландии должен вывести… Брату хватило десяти рублей, чтобы узнать секрет его счетов. Те же французы или англичане, когда это им понадобится, окажутся щедрее. Что будет далее, я предсказать не берусь… Петруша, если он тебе и вправду друг, помоги ему.
— Алёшку Долгорукова ты так же сломала — уговорила спасти сына, взять вину за попытку похищения мальчишки на себя. А там слово за слово, и он всё прочее сам вывалил, без оглядки на показания других… Может, прав был его братец, что назвал тебя сукой?
— Скорее всего, прав. Но ты ведь такую и искал.
— Похоже, я сам не знал, кого ищу, покуда тебя не увидел.
Снова молчание. Тихое потрескивание единственной свечи на столе. Тени, лениво пляшущие по бумагам и перьям.
Зачем говорить о том, что очевидно для обоих и не нуждается в доказательствах?
— Тебе надо отдохнуть, любимый. Завтра тоже будет трудный день.
— Завтра я хрен кого сюда пущу. Особливо тех, кто плевался нам вслед, а после манифестов моих бросится заверять в преданности.
— А посланники?
— Тут ты права, Аннушка, от этих не отделаешься… Ну, идём, что ли.
Гаснет задутая свеча. Щелчок замка — и государственные секреты остаются запертыми в этой комнате. В ящиках с замками, в столе, за двумя дверями и спинами караульных. До утра, которое вечера мудренее.
Рука в руке. Казалось бы, не так уж сильно они сжали друг дружку, но поди расцепи. Не удастся. Потому что безумец, помешанный на государственной идее, нашёл то, что искал — такую же сумасшедшую.
Бог с ними. Всевышнему всегда были по душе безумцы.
Такого ещё не бывало.
Обывателю в массе своей почему-то неинтересны события, происходящие в тиши высоких кабинетов за закрытыми дверями, или где-то на окраинах. И, хотя в это же самое время некий датчанин по имени Витус, по прозванию Беринг уже направлялся в Охотск, дабы по повелению императора и решению Военной коллегии исследовать побережье от Камчатки до Аляски на предмет наличия пролива, до этого было дело считанным людям. Тем самым, кто отправил его в такую даль. Затевалось по-настоящему великое дело, как в военном, так и в чисто научном отношении, но средний обыватель, даже если бы узнал об этом, принялся бы бурчать, что теперь непременно стоит ожидать введения новых налогов. «Нет, штоб смирно дома сидеть, шастают по дальним краям… кому они надобны, те дальние края…» Так уж он устроен, этот средний обыватель, хоть в России, хоть в Англии, хоть в Сенегале. Зато он не устоит ни перед ярким блеском мишуры, ни перед громким треском новостных петард. И в этом тот самый средний обыватель тоже везде одинаков.