— Так, значит, я не смогу засвидетельствовать своё почтение господину губернатору?
— Отчего же? Сможете, но в Петербурге, куда князь Репнин отбыл накануне. Вечером я представлю вас господину де Бону, губернатора замещающему. Надеюсь, вы не сочтёте подобную замену оскорбляющей ваше достоинство?
Только сейчас княжна услышала в голосе человека иронию. О, да он, кажется, кое-что понял в альвах. Неплохо для короткоживущего.
Сволочь-память тут же подсунула ей отражение в зеркале. Её собственное отражение, яснее всяких слов говорившее о катастрофе. «Нет, не сейчас. Потом, — она привычным усилием воли загнала отчаяние поглубже, на самое дно души. — Мне нужна ясная голова».
Оглянувшись на своих спутников, она лишний раз убедилась, что те всё прекрасно слышали и поняли. Воины разделяли чувства княжны. Ларвиль же не поддалась отчаянию лишь потому, что в её возрасте даже люди почти не осознают своей смертной природы.
Дальнейший обмен малозначащими фразами и размещение на постой в двух смежных комнатках — воинам придётся как-то потесниться впятером там, где места было самое большее на троих — много времени не заняли. Комнаты, к слову, были почище, чем в гостевом доме… как там этого толстого человечка звали? Выпало из памяти. Еда тоже оказалась вполне достойной, горячая и сытная. Именно то, что нужно озябшим путникам. Но предложенная им одежда… Сапоги из кожи грубой выделки были тяжёлыми, как придорожные валуны. Примириться с ними можно было только потому, что они оказались выстелены мехом. Ужасные платья с широченными неудобными юбками дамы с негодованием отвергли, и чиновнику пришлось распорядиться принести им мужскую одежду. Камзолы и штаны из плотного шерстяного сукна куда удобнее, а тёплые, мехом внутрь, одеяния, называемые местными людьми словом «шуба», должны были воздвигнуть непреодолимую преграду для холода и ветра. И от треуголок дамы тоже отказались: в них уши замёрзнут, а альвийские уши не в пример чувствительнее к холоду, чем людские. Потому шапки из заячьего меха были встречены с явным одобрением.
Вот теперь, сменив свои удобные, но изрядно поношенные одежды на человечьи камзолы, можно было не стыдясь предстать перед местной властью. Кажется, этот де Бон — военный? Отлично. Они найдут общий язык — командующий войсками провинции и альвийская княжна. Люди ценят любезный тон в устах высокородных.
* * *
Местные люди — русские — называют это словом «зима». Ничего общего с тем, что привыкли понимать под «зимой» альвы, и даже ненавистные немцы вкладывали в него несколько иной смысл. Две зимы, что они провели в саксонских лесах, то ли выдались на удивление мягкими, то ли были для тех мест в порядке вещей