— Что-о? — с секундным запозданием, среагировал Дмитрий и подался вперед. — Ты, человече, не заговаривайся, — угрожающе произнес он.
— И где отдаст богу душу боярыня Марфа Борецкая, — не обращая внимания на посадника, добавил Дан. Он рисковал, сильно рисковал, ведь, за такое могли и в «яму» посадить, а затем долго пытать, подозревая участие в заговоре. Но, к сожалению, он не знал, как по-другому заставить этих троих высших чиновников Господина Великого Новгорода, от которых сейчас зависела судьба всей новгородской республики, выслушать его. А Дану было нужно, чтобы они выслушали его, или… Или же Новгород, все-таки, превратится в забытый провинциальный город российской империи, а уцелевшие его жители — в ее бесправных подданных. Из горожан Господина Великого Новгорода в холопов..! Нужно было рисковать.
На удивление, Марфа, вздрогнув, когда Дан упомянул ее имя, больше никак не проявила своего интереса к сообщению Дана. А тысяцкий, вообще, хмыкнул: — Напужал, тоже. Только учти, я пуганый…
Дана начало трясти. И от страха за себя, родного, от того, что он сейчас находился на грани «фола» и запросто мог попасть отсюда прямо на дыбу, и от того, что он очень хотел донести до мозгов, до печени, до сердца этих троих, без сомнения, самых важных должностных лиц новгородской республики, что произойдет с ними и с Новгородом, какое будущее ожидает город и его жителей, если в сей момент, сию секунду, не изменить, не начать менять политику города. И он очень рассчитывал, что эта троица сделает нужные выводы из того, что Дан им расскажет. Ведь, не дураки же они в конце концов! Должны задуматься… Даже, если не поверят в слова Дана. А, задумавшись, предпринять кое-какие меры — хотя бы просто так, на всякий случай. Допустим, убрать перекосы и крайности в организации новгородского ополчения-армии, перекосы очевидные для человека 21 века и незаметные для людей 15 века. Уже одно это может повлиять на баланс сил в предстоящем столкновении с князем Москвы Иваном III. А, когда сведения Дана станут подтверждаться — а это неизбежно, ибо это новгородцы еще могут ни о чем не подозревать, а в том будущем, откуда в Новгород свалился Дан, все давным-давно уже известно — правители новгородской республики просто вынуждены будут провести дальнейшие преобразования, иначе они станут самоубийцами. И провести эти преобразования с его, Дана, участием или с его, Дана, подсказки. В любом случае, без этих преобразований, Москва, кой черт, не сейчас, так позже, все равно захватит Новгород. Но, зато, если Новгород изменит свою политику и сохранит независимость… Он может стать центром притяжения для всей северо-восточной Руси. Не Москва со своими золотоордынскими замашками, а именно исконно русский Новгород. И вся истории России пойдет, возможно пойдет, другим путем. В ней уже не будет места для психопата Ивана Грозного, лично, по монгольскому обычаю, сдирающему кожу с живых людей, не будет места для его уголовников-опричников. Не появится никудышный полководец, жестокий правитель и создатель первого российского «ГУЛАГа» — для строительства Петербурга — Петр Первый; не умрут от голода — в 20 веке! — миллионы людей в Поволжье и на Украине, не погибнут бессмысленно и бездарно на строительстве Беломорканала, на лесоповалах Урала и на прокладке железной дороги в никуда, на Колыму, в вечную мерзлоту Сибири, заключенные советского «ГУЛАГа». Не станет тысяч почти мальчишек, «трофеев», как называли этих парней работники НКВД, а вслед за ними и бойцы и командиры Красной армии, прямо с поезда, прямо в гражданской одежде, без всякой жалости, брошенных под пулеметы немцев во Второй Мировой или просто, тупо, на минные поля для создания проходов… И вся вина этих вчерашних мальчишек — «трофеев» состояла в том, что они были в оккупации. На территории, спешно оставленной Красной армией после боев с немцами в 41–42 годах. И не успели эвакуироваться в тыл… Не будет специальных послевоенных бригад железнодорожников, снимавших — на станциях — с тормозных площадок и подножек вагонов прибывших поездов трупы замерзших или умерших от голода детей. Детей, бежавших из «проштрафившихся» перед товарищем Сталиным Курской, Брянской и Орловской областей…